Мародер 2

В Знаменке, на огневых позициях MLRS, грохот пусков - длинные трехсоткилограммовые дуры покидают контейнеры, с воем рассекая огненными надрезами темно-серое небо. На подлете кассеты отстреливают боевые элементы, и сгрудившаяся на пустынном полуострове толпа обезумевших людей получает на головы дождь осколочно-кумулятивных зарядов. Медленно кружась в беззвучной пустоте, спутник фиксирует едва заметные вспышки, коротко полыхнувшие сквозь плотную облачность над Уралом. В командном трейлере, перед нервно пыхтящим сигарой Командиром, на дрожащие отметки целей накладываются пересекающиеся круги накрытия - поражение шестьдесят семь с долями процентов. Неплохо.

– Пак, коррекция.

– Готова.

– Иванов, скидывай.

– Есть.

– Подтвердили?

– Да.

– Залп.

– Есть залп.

Две с половиной минуты оставшиеся после первого накрытия подранки еще корчатся на снегу, но в небе вспыхивают пиропатроны следующих кассет. Еще семь тысяч шестьсот боевых элементов. Все. Рассеявшийся дым уносит ветерком, словно раздвигается занавес, открывая поле, покрытое неподвижными кучками чего-то дымящегося. Спутник докладывает: сто тридцать три процента вероятности поражения.

Себестоимость зачистки невероятна, это уже почти советские нормативы. Да, Командир неплохо отрабатывает свою зарплату - развертывание, разведка и планирование заняли двое суток, непосредственно исполнение - пять часов. Еще три часа на свертывание, фиксацию результата и подготовку съемочной инсталляции. И все! Ни потерь, ни заметных затрат - так, по мелочи, транспортные да аренда транспондеров на спутнике, немного боевых; столько же на взятку военным. Даже беспилотники не подымали, во как. А сумма контракта - не сто долларов, и даже не сто тысяч.

К обеду все завершено, и команда инсталляторов возвращается на временную базу отряда в зоне химзавода, докладывая Командиру: готово, можно запускать журналюг.

Командир отзванивается в Екатеринбург - давайте, мол, и, скоротав часик в менеджерском баре, лично выезжает встречать первый вертолет с журналистами. С хамвика сдернут Browning, на дверях накатаны самоклейки-эмблемы гуманитарного корпуса "Демократия народам Северной Азии", Командир с Ивановым сменили амуницию на ярко-голубые гуманитарные куртки. По ходу пьесы Иванов раскрутился на фитиль за бардак:

– Блядь, где еще эти сраные бушлаты, а, за-мес-ти-тель? Числится десять. Вот два. Где остальные? Мне сдавать через неделю все это дерьмо, с этими пидорными пшеками!

– Командир, какие проблемы-то… Ну давайте, я их на себя запишу. Все равно мне группу принимать.

– Пропили, уроды синие… - тут же подобрев, ворчит Командир, заходя в нужную директорию на планшете. - Ну, че смотришь? Доставай, перекинем.

Иванов не спорит - старый черт как воду смотрел. Именно пропили, когда хитрые взводные заставили его проставляться. Ему, перешедшему в элитный Иринис из забубенного Динкорпа, тогда казалось пустяком - чего там, ну пропьем пяток бушлатов, большое дело. Сейчас, зайдя в хозяйственную директорию, он уже так не думал - эти восемь сраных курток затягивали почти на весь октябрьский бонус.

– Че они там, из соболей, что ли… - пробурчал заместитель, подтверждая транзакцию. - Ну не стоят они столько, откуда такие цены…

– Может, их племяш Директора поставляет. Та-ак… А ну, обнови… Все. Слышь, Иванов, ты понимаешь, что сейчас, из-за этих сраных пуховиков мы с тобой одни поедем?

– И что? Зачищено же.

– А ниче. Я не про вонючек, а про лопату. Сейчас эти шакалы дохлятину поснимают, а закапывать ее нам с тобой придется. Ты-то ладно, ты кто у нас, капитан? Ну, был, в смысле? А я, товарищ капитан, целый подполковник. А ты меня до лопаты довести хочешь.

– Я сам все сделаю. - мрачно буркнул заместитель.

– Сам-сусам, закопа-а-аю… - передразнил Командир. - Всему учить надо, ма-ла-дешшь…

Кофр саперский кинь назад. Сделаем воронку, да завалим. И давай шевелись, ехать пора.

– Вы поведете?

– Я обратно, ты туда.

Хамвик взревел и запрыгал по ухабистой заросшей дороге.

Ахмет проснулся у прогоревшего за ночь костра. Вчерашние тучи никуда не делись, хотя ветер, застревая в пустых квартирах верхних этажей, выл до самого рассвета.

Вышел на балкон, обоссал стену - судя по интенсивности парообразования, не больше десяти, но влажность довольно высока, пробирает до костей. На месте, где, по идее, должен подниматься ярко-алый блин - едва заметное розовое пятнышко…Интересно, откуда это поганое ощущение, что куда-то опаздываю? - грустно думает Ахмет, разводя костер по-новой. - Куда я могу опоздать… Найденная в необитаемой Пятнашке квартира его устраивает - здесь можно переночевать денька три, квартиру почти не разбомбили; наметанный глаз отмечает следы всего четырех волн мародеров.