Мародер без диплома

– Ну… – Шаляпин сплюнул.

– Мне к врачу надо, может собака та бешеная была, – сказал второй.

– Ладно, считай уболтал, – сказал Шаляпин. – Давайте дверь ломать…

Внизу зашевелились, доски двери затрещали, будто по ним пнули. Потом треск стал громче, старое дерево явно поддавалось. Натаха отпрянула от меня и быстро подскочила к Бюрократу. Который уже сам сообразил, что надо переместиться к лестнице. И ботинок надел. Она что-то прошептала ему на ухо, он кивнул и полез на подоконник. Натаха мотнула головой, указывая мне в сторону лестницы тоже. А сама направилась к коридору. Хм, интересно…

Я подошел к окну и оглянулся. Судя по звукам, дверь уже пала в неравной борьбе, голоса глухо звучали с первого этажа. Натахи видно не было. Я сидел на подоконнике и ждал, что будет. Если она собирается их там всех положить, то ей может потребоваться помощь. Ну и вообще мне было любопытно, что у нее за план.

Через минуту раздался громкий треск, потом грохот и дикий вопль одного из троих. Которого именно, я не разобрал.

– Твою мать, тащи его, тащи! – заорал Курильщик и зашелся в приступе кашля.

– Да как тащить-то? Его же балкой придавило! – ответил второй. – И по башке прилетело…

– Живой еще, нога дергается, – сказал Курильщик. – Давай за эту балку тогда… Да не с той стороны!

Потом снова дикий вопль. Треск. И потом снова что-то обвалилось.

Курильщик длинно выматерился. В этот момент в комнату вернулась Натаха. Она сделала большие глаза, и я быстро спустился по лестнице вниз.

Путь отхода был устроен грамотно. Обойти дом с этой стороны было нельзя – с одной стороны к стене примыкала длинный ряд сараек, упиравшийся в непролазный кустарник на небольшом холмике, с другой были кучи строительного мусора. А между ними – проход, по которому мы и побежали, как только Натаха спустилась.

Через два поворота, не сговариваясь перешли на шаг. Вряд ли наши преследователи, кто бы там они ни были, сейчас за нами гонятся. Стараниями Натахи, обрушившей на их головы крышу, им теперь и так есть, чем заняться.

Некоторое время шли молча. Я был занят своими мыслями. С некой другой реальностью, в которой существует Российская Империя, а Сибирь – это такой отдельный совершенно регион с непонятным статусом я уже как-то даже свыкся. Но вот уже не в первый раз всякие разные люди всерьез упоминали магию. Причем это не экзальтированные тетеньки, свято убежденные в правильности советов, которые могут дать картонные квадратики с мечами-кубками-пентаклями, и не дремучие деревенские жители, все еще поклоняющиеся деревянным идолам. А вполне себе официальные лица, представители государственной машины. Я вспомнил искры, плясавшие вокруг пальцев Киры, когда она разозлилась. И ночной диалог Мелкого и Гиены. Теперь вот еще эти…

Мы вышли к невысокому обрывистому берегу маленькой речушки и остановились.

– Может ты все-таки хочешь нам что-то рассказать? – спросила Натаха, усаживаясь на ствол поваленного дерева.

Я молча смотрел на носки своих кроссовок. Похоже, что моя легенда, про разгильдяя, упрятанного в психушку строгими родителями, рассыпалась как карточный домик. И что мне теперь делать? Рассказать правду, чтобы теперь уже Бюрократ и Натаха натянули на меня импровизированную смирительную рубашку и проводили в какой-нибудь сибирский аналог Кащенко?

– Ну давай уже, Богдан, колись! – Натаха скривила губы в усмешке. – Теперь уже сама никуда не уйду, пока всю историю не узнаю. Бюрократ, скажи, а?

– Пожалуй, я соглашусь с Натахой, – Бюрократ уселся рядом с девушкой, и теперь они оба сверлили меня взглядами. – Одаренных выявляют в гораздо более юном возрасте, а если ваши родители врачи, то они тем более не должны были пропустить. Значит сбежали вы или из Соловецкой Артели или из Ростовской Пустыни…

Да блин… Что же делать? Опять что-нибудь врать? Снова топить за электрошок, и что я ничего не помню? А может, все-таки сказать уже правду? Теперь-то какая уже разница?

– Ладно, – решительно сказал я и поднял взгляд. – Только сразу предупреждаю, правда может показаться вам еще большим бредом, чем я наплел вам раньше.

– Да давай уже, не томи! – Натаха притопнула босой ногой. – Ты только не ври больше, а мы уж как-нибудь попробуем тебе поверить.

– Короче, я вернулся из армии… – начал я и рассказал им все честно. Про совсем другой мир, про поезд, на котором я должен был приехать в Новосибирск, а потом автобусом до Томска, где поступить в обычный томский университет на исторический факультет. И про то, что я ни хрена не понимаю в магии, заубердетекторах и прочих Соловецких Артелях, на которые мне тут уже не в первый раз прямым текстом говорят.

– Вот, – говорю. – Теперь вроде все…

Я посмотрел сначала на Натаху, потом на Бюрократа. Ждал увидеть в их глазах что-то вроде жалости к юродивому или презрения к очередному вранью. Но нет, ничего подобного.

– Обалдеть, – глаза Натахи заблестели. – А я думала, что брешут, что так бывает! Ну, в смысле, что это просто байка такая, про поезд-призрак!