Мародер. Каратель

— Ну, вот и ладно. — Конев откинулся в кресле, закуривая. — Задачу будет ставить Борис Михайлович, — он помимо особого отдела ещё и начштаба, чтоб ты знал. Олег — старший вашей группы. С вами пойдет ещё один человек, позже узнаешь, подчинён будешь ему лично. Определите там, сколько чего нужно по твоей части.

— Да уж немало. На Барабаш ведь пойдём? — невинно осведомился Ахмет.

Всех троих аж подбросило. Конев, поперхнувшись дымом, вытаращился сначала на Ахмета, затем перевел потяжелевший взгляд на особиста.

— Борис, я не понял.

Особист-начштаба только развел руками. Все трое принялись сверлить Ахмета взглядами, как будто только что заметили его присутствие.

— Вы только на ТАП меня сгоряча не потащите, нет у вас утечек — это вычисляется элементарно. Объяснить?

— Давай, не тяни. — Начштаба аж перестал глядеть волком, подсаживаясь поближе.

— Кстати, Николай Сергеич. — обратился Ахмет к Коневу. — Прости за «снять пора». Я не понял сначала. Цепочка простая — главная ваша… наша теперь, пока я на службе, проблема — снабжение. Так ведь? Значит, нужны источники. То есть, Росрезерв по жрачке и арсеналы по боеприпасу и вооружению. Правильно?

— И важно не дать серьезному оружию попасть куда не надо. Представь — пыштымские бандюки добудут ЗУшки и приедут…

— Ну, и это. Я о чем: если вы ищите минера — значит, нужно расчистить заваленные хранилища. Их, я слышал, «хозяйки» подорвали, когда чё им надо повытаскали; а потом заминировать, чтоб чужие не лезли, пока всё не заберём. По УрФО [234]комбинатов Росрезерва семь. Ближний — в Барабаше. Там же арсенал то ли ГРАУ, [235]то ли РВСН, [236]прикрытый полком САУ. [237]

— Немного не так, но в целом… Блядь, действительно элементарно. Борис, много людей в курсе, что мы минеров шукали?

— Да нет. Я только старших групп ориентировал. Но разошлось, конечно.

— Прими меры.

— Есть.

— Так… Значит, сроки сокращаются. Олег, твои готовы?

— Мои, товарищ полковник, всегда готовы. Тридцать минут — и выдвигаемся.

— Тридцать минут не надо, а вот завтра вечером пойдете. Ждать некогда — может, мороз ещё неделю простоит. Ахметзянов.

— Да, Николай Сергеич.

— Явишься завтра к 8.00 к начвооружения, он в курсе будет. К 16 доложишь о готовности.

— Понял. Николай Сергеич, значит, смену тоже с утра присылайте. Двоих, как договаривались.

— Какую ещё… А. Да. Олег, проконтролируешь.

— Есть.

— Ну, вроде всё решили. Ахметзянов, свободен. Иди, задай своей бабе дрозда, чтоб к моим не приставала потом. Ух, и гад ты всё-таки. Все, понимаешь, нервы, на хуй, вымотал, чучмекская твоя морда… — устало улыбнулся Ахмету Конев.

… Ебатеньки мои… Ох, ебатеньки… — внутренне обмирая, блаженно охал Ахмет, бродя за очкастым сутулым начвооружения по наконец-то разъясненному шестому этажу Пентагона. В полу– или, скорее, тричетвертитьме бывших кабинетов высились штабеля Силы, упакованной в серые и зелёные ящики. На вопросы о наличии того либо другого начвор ответить не мог:

— Я всю жизнь на ремонте отпахал, так что в этой хуетени как в алгебре. Сам посуди, привезли, скидали сюда. Где чё — хуй его пойми, ни бумаг, ни инструкций, ни хера. Так что ходи смотри сам — всё взрывное в этих кабинетах, что я тебе открыл. Ищи сам чего надо, подсказать я тебе всё равно ничё не смогу.

— Ладно уж, разберусь как-нибудь. А если чё там разобрать надо будет, у тебя мужики-то есть? Или только бабы эти? (поднявшись на шестой, Ахмет обнаружил его чаевничающим у печки в компании двух баб, видимо, поставленных снаряжать ленты: полкомнаты было завалено патронной упаковкой, к столу прикручены снаряжалки).

— Нет уж, давай сам как-нибудь. Людей мне никто не даёт, ладно, этих хоть дали ленты набивать. Потом подходи, составим бумагу… — и удалился, видимо, продолжать прерванное чаепитие.