Мародер

– Простите, Егор, – натянуто сказала она, – у вас что, сейчас тяжело с наличностью?

– С чего вы взяли? – вскинул я брови. Направление разговора я знал наперед.

– Здесь всего пятьсот долларов.

– Да. Но два дня назад заходила Злата и от вашего имени попросила полторы тысячи в счет оплаты квартиры.

– Что?! – С лица Вероники Львовны слетел налет светскости. – Да как она могла! Я же ей категорически запретила!

Я развел руками, намекая, что это сугубо семейное дело, к которому я не имею никакого отношения.

– Нет, но какова паршивка! – продолжала распаляться Вероника Львовна. – Знала же, как мне нужны деньги!

Она смотрела на меня в упор требовательным взглядом, как будто я был главным виновником всех ее тридцати трех несчастий. Пришлось предлагать мировую. В конце концов, знал, что так и получится.

– Если очень нужны, то могу, конечно, дать две тысячи. Но как тогда быть с теми деньгами?

– Она вам отдаст, – поспешно ухватилась за предложение Вероника Львовна. Брать долг дочки на себя она категорически не желала. – Обязательно отдаст! Она девочка хотя и взбалмошная, но обязательная.

Взбалмошности за Златой я не замечал, но это не имело никакого значения. Мало ли что мать может наговорить в запале о дочери?

Я вышел в кабинет, достал из сейфа заранее приготовленный конверт, вынес и передал квартирной хозяйке.

– Вот спасибо! – воодушевилась она. – Выручили, а то уж и не знала, как быть.

Вероника Львовна достала из конверта деньги и начала тщательно пересчитывать.

– А насчет Златы вы не сомневайтесь, вернет она долг. Мы хотя и не родная кровь, но девочка она обязательная…

По равнодушному тону квартирной хозяйки становилось понятно, что ей все равно, вернет дочка деньги или нет.

– Не родная кровь? – удивился я. – А внешне так похожи…

Этой информацией я не обладал. На вариаторе я рассматривал только события, в которых принимал участие, и не выяснял подноготную людей, с которыми приходилось иметь дело. Я не биограф, а пиллиджер, и если начну выяснять подобные мелочи, то не останется времени на основную работу. Кормят меня не чужие биографические данные. Отнюдь.

– Да, похожи, – нехотя согласилась Вероника Львовна. Кажется, она жалела, что сболтнула лишнее, но отступать было поздно. – У нас с мужем не было детей, и мы взяли десятилетнюю девочку из детдома. Муж выбирал, чтобы на меня была похожа.

– Хорошо выбрал.

Теперь мне стало понятно, почему Злата говорила о прапрабабушке отца, а не о своей прапрапрабабушке.

– Да, – поморщилась Вероника Львовна и встала из-за стола. – Извините, мне пора.

О покойном муже она не любила вспоминать. Впрочем, как и о дочке. До появления Златы в квартире два дня назад я и не подозревал о ее существовании. Похоже, в этом мире Веронику Львовну никто, кроме самой себя, не интересовал.

– А кофе? – спросил я. Кроме внешнего сходства у приемной матери и дочери была еще одна общая черта: они обе торопились. Но на этом сходство и заканчивалось.

– Спасибо, кофе очень вкусный, но я так разволновалась… Поймите меня правильно…

Вероника Львовна вышла в прихожую, спрятала деньги в сумочку, заглянула в зеркало и достала помаду, чтобы подрисовать губы, размазанные о край кофейной чашки. Однако ничего у нее не получилось: тубус с помадой оказался пустым.

– Надо же, – расстроилась Вероника Львовна, – выпала где-то…

Она поискала глазами на тумбочке, на полу, но стерженька помады нигде не было. Тогда она пальцем подровняла остатки помады на губах и вытерла палец о салфетку.

– Все, побежала. Спасибо вам, Егор.

– Всего доброго, Вероника Львовна.

Я закрыл за ней дверь и бегом бросился на кухню, где выхватил из холодильника бутылку пива и залпом выпил. И только затем перевел дух. Хорошо, что хозяйка приходит всего раз в месяц и то ненадолго, – в больших количествах ее трудно переносить. Не люблю быть угодливым, а приходится.

Пора было перекусить, и только я об этом подумал, как ощутил зверский голод. Все-таки сутки не ел. Тем не менее решил пообедать степенно и неторопливо, как и положено в цивилизованном, а не в пещерном мире или там. Бросил в микроволновку три пакета с шейками лангустов, включил разморозку, затем выставил на поднос пару бутылок пива, бокал и чистую тарелку. И десяти секунд не прошло, как лангусты разморозились, я снял с них вакуумную упаковку, уложил в тарелку и торжественно понес поднос в гостиную.

Тень в образе громадного черного кота уже возлежала на диване и смотрела на меня странно красноватыми глазами. Будто настоящее исчадие ада. Кажется, новая форма тени понравилась, и она не хотела с ней расставаться.

Я поставил поднос на стол, сел, откупорил бутылку пива, налил в бокал, отхлебнул и просмаковал. Прекраснейшее пиво – «Баварское», фирмы «Сармат». Отщипнул кусочек лангуста, положил в рот, прожевал. Отличные лангусты, фирмы… э-э… Да и черт с ней, фирмой. Что еще в этом мире человеку надо, кроме доброй еды? Мне, например? А ни-че-го!

– Ну и как тебе квартирная хозяйка? – благодушно обратился я к тени-коту и отхлебнул из бокала.

Кот пренебрежительно прыснул, а затем широко зевнул, распахнув ярко-алую пасть.