– Должен подъехать через пятнадцать минут.
– Это родная сестра погибшего, – представил Саша тетю. – Антонина Анатольевна.
– Галя, – отозвалась агент и начала потерянно ходить по залу между рядами венков. Вдруг она предложила: – Можете пока выбрать венки.
– Мы уже выбрали, – ответил Асов.
– А вы? – поинтересовалась она у тети.
– Нет, – сказала ей женщина.
– Выбирайте, – и Галина махнула рукой на ряды венков. Затем, продемонстрировав свою тупость, добавила: – Выбирайте, какие нравятся.
– Никакие не нравятся, – чуть не плача проговорила тетя и, чтобы скрыть слезы, наклонилась перед ближайшей корзинкой из искусственных цветов. – Эту и ту, – указала она и, обращаясь уже к племяннику, произнесла: – Эту поставь на месте гибели.
– Хорошо, – согласился он.
– Да, у нее есть специальные ножки, чтобы воткнуть ее в землю, – вмешалась агент. Саша осмотрел маленькую корзинку, заполненную ветками темной искусственной елки с фиолетовыми пластмассовыми цветами. Действительно, снизу торчали три ножки из кусков жесткой металлической проволоки.
Александр Емельянович взял корзинку и унес в машину, тетя отсчитала деньги, положив их на стол. Затем молча начала бродить по залу, где они с Сашей остались вдвоем. В гнетущей тишине лицо Асова сделалось еще более суровым. Из-под распахнутой на груди дубленки у него выбились края шарфа. Он принялся поправлять его. Тетя взглянула на племянника. Они посмотрели друг на друга: их мысли в тот момент были одинаковы. Тетя подошла к Саше и стала расправлять его шарф, как бы укутывая его в него. Асов произнес:
– Не волнуйтесь, я его быстро сюда верну. Меня никто не остановит.
Вероятно, тетя подумала, что это будет непосильной ношей для парня, или ей просто вспомнился брат. Возможно, Саша так был похож на своего отца в молодости, что она заплакала. Сдерживая рыдания, тетя ухватила его за отвороты дубленки и несколько раз потянула на себя, как бы силясь что-то сказать или спрятать лицо у него на груди. Но вымолвить что-либо она не смогла. Все, что она позволила себе, это на мгновенье прижаться головой к груди племянника. Потом она разжала свои руки, молча встала перед ним.
– Пойдемте на улицу, подышим свежим воздухом, – предложил ей Асов, и они вышли из конторы. Тетя упрекала себя за то, что так и не попыталась вовремя заметить, как быстро вырос племянник и в какого человека он превратился из вечно комплексующего, стеснительного и добродушного ребенка, каким она его помнила и поэтому отшвырнула от себя. Из этого ребенка общество и служба быстро сделали робота без слабостей, почти не видящего «гражданской» жизни. Он стал сильной личностью, с непоколебимой волей, и это все, что теперь она знала о нем. В его словах тетя ощутила уверенность в том, что все будет именно так, как он пообещал. По сути, они виделись впервые за семь лет.
В отличие от всей родни только мама видела Сашу насквозь и знала, что, когда ему тяжело, он предпочитал быть в одиночестве. Так он зализывал свои раны и справлялся с болью. Асов отвергал сочувствие от любого и от себя тоже, поэтому только очень близким людям он мог открыть свою душу. Именно поэтому все это время мать лишь неотступной тенью ходила за ним, внимательно следя за тем, когда ему вдруг понадобится помощь. И Саша, чтобы не обидеть маму, регулярно показывал ей, что не забывает о ней. Он оборачивался, искал ее глазами, их взгляды встречались, и Асов вновь принимался за дело.
Когда они выходили на улицу, агент сказала Саше:
– Должна подъехать «Газель» с номером три тройки.
Асов в ответ кивнул ей. На улице мороз усиливался, и все вновь залезли в джип. Сидели молча. Спустя несколько минут к конторе подъехал грузовичок. Кузов его был обтянут синим тентом. На бортах красовались надписи «Военная похоронная компания» и номера телефонов.
– Гроб, наверное, привезли, – глухо сказал Саша и покинул автомобиль. Другие последовали за ним. Из прибывшей машины с места водителя вышел пожилой мужчина, с пассажирского – парень, оба одетые в спецовки. Они, торопясь, раскрыли тент у заднего борта грузовика и вытащили из кузова гроб, обитый красной материей и накрытый крышкой, отнесли его к дверям похоронной конторы и поставили на снег. Асов приблизился к гробу, чтобы рассмотреть его. Да, он был нестандартный: высокий, широкий и более утолщен в бортах. Пожилой работник скрылся в дверях похоронной конторы, а молодой остался на улице, закурил папиросу. Сзади к Саше подошли его попутчики. Они тоже смотрели на гроб.
Спустя непродолжительное время на пороге конторы появилась агент Галя. Она не надела пальто и теперь ежилась от холода, обхватив себя руками.
– Вот, смотрите, – произнесла она, а молодой работник добавил:
– За ручки лучше не нести, они декоративные.
Асов взглянул на массивные узорчатые металлические ручки. Две по каждому борту гроба, прибитые мощными гвоздями. Сашу покоробила сама мысль, что ручки могут не выдержать и гроб сорвется, когда его будут нести. Он даже не смог представить, что будет, если отец еще раз подвергнется ударам, пусть даже от падения. Поэтому Асов решил не пренебрегать этим советом.