Мародёры

Постепенно они выехали на широкую неосвещенную дорогу, которая была занесена снегом. Пошел нечастый крупный пушистый снег, и Саша наблюдал, как снежинки тают на ветровом стекле под равномерными движениями дворников.

– Смотри, – вдруг неожиданно почти крикнул Сергей, – лиса дорогу перебежала.

– Где? – спросил Саша, всматриваясь в дорогу.

– Что, не увидел?

– Нет, наверное, больно быстро спряталась.

Саша замолчал, он устал заставлять себя говорить и подыскивать новые темы для разговора, чтобы они были интересны Сергею. В свою очередь, Сергей был доволен тем, что пассажир оказался таким словоохотливым. В дальней поездке хороший собеседник бесценен, ведь дорожные разговоры, как правило, получаются такими интересными.

В разговоре появилась пауза, и поэтому Сергей включил радио. Однако магнитола опять не могла настроиться на радиоволну. Почему-то в эфире слышался только бессмысленный треск.

– Посмотри в бардачке кассеты, – сказал Сергей Асову.

– Какие исполнители? – поинтересовался Саша.

– Не знаю, племянник какие-то оставил…

Саша вытащил несколько кассет и почувствовал разочарование, увидев названия. «Что ж, все же лучше, чем ехать в полнейшей тишине», – подумал Асов, тем более что голос у него уже охрип, и как он ни старался, но не мог заставить себя снова говорить, пусть даже ни о чем. Чувство апатии заставило его замолчать. Саша передал первую попавшуюся кассету Сергею, повинуясь принципу, что из двух зол и выбирать-то не стоит. Сергей вставил кассету, и послышались звуки попсовика-однодневки девяностых годов а-ля «Я тебя хочу, от тебя торчу». Сергею было все равно, какую музыку слушать, а Саша не терпел подделок под творчество. «Массовая поп-культура совершила еще один виток по спирали деградации», – и чтобы как-то избавиться от этой муки, Саша погрузился в воспоминания. Постепенно звуки, заполнившие кабину, исчезли, и сознание Саши перенесло его почему-то всего лишь на несколько дней назад, когда он помогал перевозить отцу вещи из одной съемной квартиры на другую.

Странно, но тогда они с отцом нормально разговаривали и готовы были делиться своими тайными надеждами, заботами, горестями. Отец был рад и переполнен надеждами, а Саша был рад и спокоен оттого, что отец наконец-то добился заслуженного успеха. Может, потому, что отец наконец-то нашел достойную работу с достойной зарплатой, у него и настроение изменилось в лучшую строну, и он стал более открыт с сыном. «Хотя, – стал вспоминать Саша, – на дне рождения у деда, в ноябре, отец произнес такой странный тост в адрес именинника, не свойственный для отца, что-то вроде: пусть у тебя будет много денег. Его еще тогда одернула тетя Тоня, что пожилому человеку нужно желать здоровья. А отец только улыбнулся и молча выпил. Да. Это говорит о том, что у него изменилось мировоззрение. Он еще тогда, до дня рождения, пытаясь меня оскорбить, поставил мне в упрек, что я получаю нищенскую зарплату. Конечно, он был в чем-то прав, но он стал другим, такого раньше он никогда не говорил. Вот, а теперь задумаешься, почему же он погиб? Ведь человек умирает тогда, когда он сам это решит. Почему он не выжил в аварии, а просто сдался и не стал бороться за жизнь? Может быть, он просто устал, выдохся в этой новой гонке за деньгами, потому что перестал быть самим собой?»

Саша стал кусать губы, думая о страданиях, которые перенес его отец перед смертью, как-никак, но это была насильственная смерть. Тем более что он знал, как выглядит авария со смертельным исходом. Саша не мог поверить, что такое могло случиться с отцом, ведь он был очень сильным человеком.

Снова и снова Саша вспоминал зимнее утро, которое было всего лишь неделю назад, вспоминал все новые и новые слова, фразы и жесты. Саша не мог вспомнить, как конкретно он оказался в той однокомнатной квартире на первом этаже пятиэтажного панельного дома. Приехал ли он вместе с отцом на такси из Опольска в Алексеевку, или вместе с отцом на автобусе, или их подвез знакомый с работы. Однако воспоминания у Асова о том дне начинались с момента, когда он, стоя посередине единственной жилой комнаты и глядя на упакованные ими вещи, спросил отца:

– Хоть кофе-то есть? С сахаром.

– Не-а, – ответил, улыбаясь, отец, вставая с тахты, которую вместе с квартирой сдавала хозяйка, – зато есть чай.

– А сахар?

– Сахар есть.

Саша с отцом прошли на кухню. Отец вытащил из какой-то коробки из-под крупной бытовой техники объемную упаковку с чаем. Поставив ее на кухонный стол, он раскрыл ее, и Саша увидел множество одноразовых пакетиков с чаем. Пока отец искал, куда он положил сахар, Саша вытащил из кухонного ящика хозяйский чайник и, наполнив его водой из-под крана, поставил на газовую плиту. Спичек не оказалось, и Саша поджег газ на плите своей зажигалкой. Отец принес две кружки и упаковку кускового сахара. Они сели за стол и положили в кружки пакетики с чаем. В тишине комнаты было слышно, как гудел чайник на плите.