Мародёры

– Правильно, и повышают им оклады, и платят высокие оклады только за лояльность к власти. Как фээсбэшникам, для которых главное – иметь офис рядом с администрацией субъекта и «стучать» на губернатора в Москву. Грамотный руководитель страны, прежде всего, поднимал бы силовиков: армию и милицию, а что происходит у нас? В стране должен быть закон ментовской, а не воровской. Лучше иметь произвол госорганов, нежели уголовников, если третьего не дано, особенно в нашей огромной стране с кучей наций и обычаев. – Сергей молча слушал Сашу, что и удивило его. Сергей не спорил, не возражал, а просто слушал и крутил баранку. – Про ФСБ вообще отдельный разговор. Вся их роль – это руководство приданными силами. Сами они ничего не имеют, у них штат всего по двести человек на субъект Федерации, да и непонятно для чего. И это записано в законе «О безопасности». Не спорю, есть одно действующее подразделение у них, назовем их контрразведкой, а остальное – это такой детский сад. Пришлось мне с таким, не из контрразведки, пообщаться, представляешь? Он взрослый мужик, а взгляд у него, как у ребенка. Такой же наивный. Я не знаю, может, их отбирают по принципу умственной отсталости или незрелости, может, им там мозги промывают как-то, но это нечто. Ты бы еще послушал, что он мне лепетал. В общем, был у меня случай на дежурстве. Звонит мне дежурный в кабинет и умоляет: Саша, приходи, разберись тут с фээсбэшником. Он, оказывается, приперся с диктофоном на вокзал и записывал пьяные разговоры бомжей. Затем он пришел к нам и заявил, что ему ложно сообщили о терроризме. Срочно всех задержать, арестовать и избить, чтобы раскололись. Прямым текстом, типа отдубасьте его, как умеете. Не будем брать в расчет чисто юридические вопросы о дезорганизации, заведомой ложности и умысле. Просто с житейской точки зрения рассудим, что произошло на самом деле. Оказывается, он представился пьяному чурке как офицер ФСБ на задании. Чурка, оказывается, состоял «на связи» как какой-то агент у московских фээсбэшников и просто решил вытянуть денег у местного фээсбэшника, типа за ценную информацию. Сообщил тому, что в поезде едет группа террористов со взрывчаткой. Причем фээсбэшник уже созвонился с московскими товарищами, и те ему рассказали, что это врун. Видимо, доперли они сами до этого только после того, как половину своего бюджета на различные операции подарили. Я этому фээсбэшнику объясняю, чтобы возбудить дело, нужно опросить пассажиров всего состава, затем нужно, чтобы в Москве этот состав встретили милиционеры и тоже его отработали, обыскали, и что материал будет вечно на дополнительной проверке, и прокурор нас задрочит его доработкой. Кроме того, чурка уже протрезвел и от всего отказывается. И самое главное, никто не даст санкции на арест без возбужденного дела, а прокурор уже спит, и где он это делает – неизвестно, и «пытать» этого чурку никто не будет, чтобы самому не получить судимость. Если фээсбэшнику нужно, то пусть забирает эту пьянь себе и там делает все, что хочет. Тут фээсбэшник понял, что ихние следователи его за такую фигню с дерьмом сожрут, и присмирел. Потом сел передо мной и говорит мне: ну, объясни же мне, что делать, я, типа, не юрист, а опер. Я заглянул в его глаза и понял: говорить с ним дальше – это все равно что объяснять что-то умалишенному. Ведь в тот момент у него был такой осветленный, наивный взгляд широко открытых чистых глаз, просто как у ребенка, который только что начал познавать мир. И он мне тем более только что заявил, что он не юрист и не стыдится этого, хотя служит в органах.

– И что?

– В общем, я сказал ему, чтобы он обо всем забыл и ехал домой. Просто. Он меня послушался и уехал. Я вышел из дежурки, закурил, ко мне подошел зам по СКМ [8] , перекрестился и так долго благодарил, что мне надоело, и я ушел. Оказывается, никто не мог ничего объяснить этому фээсбэшнику. Хотя, наверное, все проще, легче сделать видимость видимости, чем принять решение и нести за него ответственность. А чурку благополучно отправили в «медяк» до вытрезвления.

– Слушай, так получается, что у судей все-таки есть реальная власть, раз им платят?

– Опять двадцать пять. По закону да, у них есть власть, но у них ничего не выходит, кроме мелких атрибутов этой власти. Ну, парик из мочалки на себя напялит, пальцы веером, сопли пузырем и мировоззрение, по которому все, кроме него, недочеловеки. Но чтобы реализовать имеющуюся у тебя власть, недостаточно просто ее иметь. Нужно уметь ею пользоваться. Сам подумай, много ли народу умеют это делать? Сможет ли ее реализовать блатной и беловоротничковый борец за правосудие?

– А у тебя сколько зарплата?

– Ну, баксов двести.

– Не может быть!