МАРОДЕРЫ. Книга первая. Бегство

– Я сожгу тебя, сука! – прорычал бандит. – Ты узнаешь, что чувствовали моя жена и дочь, когда умирали! Я отомщу тебе за их смерть!

– Не надо! – девушка закричала и забилась. – Я не…

Она не успела договорить. Ахмед оскалился словно дикий зверь и направил пламя на обнаженное девичье тело. Огонь залил собой весь экран. В его реве тонули как предсмертные крики девушки, так и вопли озверевших хозяев.

Закончилось все в один миг. Запись оборвалась, видеопанели погасли. На них теперь, как и прежде, светились лишь небольшие окна с кодами, а внизу мелькали параметры запущенных программ.

Сергей стоял слегка покачиваясь. Перед его глазами все еще бушевало пламя. Огонь словно выплеснулся с экрана и выжег весь воздух у него в груди. Юноша почувствовал, что не может дышать, и оттого захрипел.

Услышав этот звук, Евгений Викторович резко обернулся. Он хотел броситься к племяннику, помочь ему, да не успел. Старик так и замер лишь на несколько сантиметров приподнявшись со стула. Хрип Сергея перерос в настоящий рев, и была в нем не только боль, но и ярость, лютая ненависть.

– Придет время, и я найду его… Я найду их всех, – юноша скрюченными пальцами пытался нащупать чье-то невидимое горло. – Тогда они ответят… за все ответят. Клянусь! Будь я проклят, если этого не сделаю!

Глава 4

Россия.

Великий Новгород.

Штаб-квартира хозяев.

Личные апартаменты Ахмед-Хана.

Ахмед заканчивал ужин в кругу своих близких сотоварищей. Как обычно, застолье проходило в просторном зале с высоким арочным потолком. До катаклизма особняк принадлежал одному крутому московскому политику. Но времена изменились, корпорации ослабли, федеральная власть полностью утратила контроль над ситуацией в городе, да что там в городе, во всей стране. Наступило время сильных и решительных людей. Ахмед счел себя сильным. Именно по праву сильного он прихватил этот дом, а заодно с ним и половину города.

– Предлагаю выпить за атамана! – один из захмелевших хозяев провозгласил тост.

Соратники Ахмеда потянулись к наполненным самогоном дорогим фужерам из тонкого хрусталя, но так и не успели их поднять. Причиной тому стало помрачневшее лицо главаря.

– Василий, дорогой, – начал Ахмед, пронзая взглядом небритого круглолицего мужика славянской наружности. – Я тебе уже говорил и сейчас повторю вновь: я не атаман, я хан, и Новгород это мои исконные владения. Испокон веков здесь жили и правили мои предки. На некоторое время у нас отобрали власть, но сейчас я исправил эту ужасную несправедливость. Так что я тебя очень прошу, называй меня как подобает. И это мое последнее предупреждение. – В глазах Ахмеда на секунду блеснул ох какой недобрый огонь.

– За хана! – тут же среагировал тот, кого звали Василием.

Дошла ли до него угроза, скрытая в словах главаря, было не понятно. Фактом оставалось лишь одно – славянин отчаянно желал глотнуть заветной огненной жидкости.

– За хана!

На этот раз тост подхватило полтора десятка голосов, и Ахмед улыбнулся. Лесть приятна всем и всегда.

После того как фужеры опустели, сидевший по правую руку от новоиспеченного Новгородского правителя Юсуф поинтересовался:

– Хан, когда мы будем трясти этих жалких жестянщиков?

Ахмед ответил не сразу. Он бросил на тонкую фарфоровую тарелку работы восемнадцатого века обглоданную кость убитой на сегодняшней охоте косули, вытер пальцы о кружевную салфетку с княжеским вензелем и лишь потом снизошел до ответа:

– Подождем еще день-другой.

– Этот щенок все еще в поселке, – прошипел Юсуф. – Хмурый нас обманул.

– Знаю, – Ахмед кивнул. – Мне сообщили об этом.

– Так чего же ты тянешь? – в разговор вмешался еще один приближенный к ханскому телу бандит. – Всех их стоит хорошенько проучить за ложь.

– Жестянщики выполняют наши заказы. Они обеспечивают и стадо, которое мы пасем. В настоящее время других вариантов не существует. Поэтому я не спешу сдирать шкуру с последнего барана. Она ведь может и не нарасти вновь. Кроме того у нас, кажется, назревают проблемы с «приятелем» Черепом. А я не люблю начинать два дела одновременно.

– Но, хан, это ведь дело чести! Если ты не накажешь… – начал было Юсуф, но Ахмед одним лишь взглядом остановил его.

– Не тебе меня учить, Юсуф!

Хан с силой стукнул кулаком по столу, отчего громко задребезжала дорогая посуда. В помещении тут же повисла гробовая тишина, а чересчур осмелевший подручный виновато опустил голову. Великодушно приняв извинения, Ахмед продолжил с металлом в голосе:

– Я накажу, не сомневайся. Не сегодня, так завтра жестянщики выгонят этого Корна. Хмурый не так глуп, чтобы рисковать поселком ради жизни одного сопляка.

– Надо будет расставить дозоры вокруг всего их поселка, выдать парням детекторы движения и приборы ночного видения, – предложил сидевший по левую руку от атамана Карим. – Этот шакал ведь охотник и знает в окрестностях города каждую тропинку. Надо, чтобы не проскочил.