Мароны

Юдифь ничего не ответила. Поступок Герберта сильно задел ее. Она, может быть, имела больше оснований подозревать неладное, чем почтенный родитель. Между нею и Гербертом накануне произошла неприятная размолвка. И теперь красавица была одновременно печальна и раздражена.

Настроение ее не повысилось, когда служанка, снимавшая гамак Герберта, сообщила своей госпоже, что нашла два предмета, неизвестно как туда попавшие: кокосовый орех и курительную трубку. Последняя не могла принадлежать Герберту - он никогда не курил трубки. А кокосовый орех был, очевидно, сорван с росшей неподалеку пальмы. На стволе ее виднелись царапины, как будто кто-то недавно по нему карабкался. И наверху пальмы оказался свежесломанный стебель.

Зачем понадобилось Герберту лезть на пальму и швырять оттуда к себе в гамак кокосовые орехи?

А тут еще выяснились новые факты, усугубившие загадочность исчезновения Герберта.

Один из пастухов, посланный на розыски Герберта, вернувшись, рассказал, что у садовой ограды на влажной земле обнаружил след молодого англичанина, ведущий в горы. Рядом с этим следом - другой, причем двойной: к ферме и от нее. Следовательно, кто-то проходил там дважды. Пастух был опытным следопытом и вряд ли мог ошибиться.

Все это произвело весьма неприятное впечатление и на Джекоба Джесюрона и на его дочь. Волнение их все возрастало. Время шло, а Герберт не возвращался. Джесюрон тревожился, злился и в конце концов начал угрожать. Герберт Воган - его должник. Он не только обязан ему за широкое гостеприимство - он получил вперед большое жалованье. Неужели он отплатит за все неблагодарностью и обманом? Хотя, конечно, не это было главным.

Юдифь же беспокоили не меркантильные соображения. В груди ее бушевали иные чувства.

Черный Дик вернулся. Он ловко справился с поручением. Да, судья уехал на рассвете.

- Отлично! - сказал Джесюрон. "Но где его племянник?" - добавил он про себя.

Черный Дик повидал Синтию и передал ей все, что было приказано. Она обещала прийти при первой же возможности.

- Отлично! - повторил Джесюрон. - Но где молодой мистер Воган, куда он девался?

"Где он?" - спрашивала себя и Юдифь.

В небе уже ярко светило полуденное солнце, но на челе прекрасной дочери Джесюрона собирались черные тучи.

Глава LXXV

ТОМИТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ

Солнечные лучи, начавшие золотить крутые склоны Утеса Юмбо, еще не коснулись долины внизу, когда свет от лампы, струящийся сквозь жалюзи в доме мистера Вогана, возвестил, что обитатели дома встали с постелей. Свет был и в спальне судьи и в спальне Кэт, но особенно ярко сияли передние окна: это зажгли люстру в зале.

Только в спальне мистера Смизи шторы были спущены и царила тьма. Хотя все вокруг давно были на ногах, великосветский щеголь продолжал спать как убитый. Может быть, ему снилась прекрасная креолка, принявшая вчера его предложение и таким образом округлившая число сердечных побед нашего героя до желанной "чертовой дюжины"...

В этот ранний час отец и дочь уже сидели за столом в зале. Завтрак был подан. Но ел только мистер Воган. Кэт выполняла роль хозяйки, наливая отцу кофе.

Судья был одет по-дорожному: камзол из плотной материи и с большими карманами, сапоги с высокими голенищами, за поясом два пистолета на случай встречи с беглыми неграми. Фетровая шляпа и камлотовый плащ на соседнем стуле показывали, что время отъезда близится. На сапогах мистера Вогана были серебряные шпоры. Очевидно, он собирался ехать верхом. Это подтверждалось и тем, что у подъезда стояли два коня, еле различимые в предрассветной мгле. Оба были оседланы; их держал чернокожий конюх, также одетый по-дорожному. Через седла были перекинуты саквояжи и баулы.

Мы знаем о цели поездки Лофтуса Вогана и можем только добавить, что сам он не сомневался в ее успехе. Будь он скромным счетоводом или мелким торговцем, он был бы менее уверен, но первый судья округи, имеющий сколько угодно друзей и приятелей в канцелярии губернатора, мог смело рассчитывать на то, что его просьбу удовлетворят. На этот счет он был спокоен. Его только раздражала перспектива долгого, утомительного путешествия. Судья любил комфорт и ненавидел всякие мелкие жизненные неудобства, которые неизбежны в длительной поездке.

Ему портило настроение еще одно обстоятельство. За последние дни здоровье его заметно пошатнулось. Он потерял аппетит и быстро худел. Его непрестанно мучила жажда; он тщетно пытался утолить ее, много пил, но она не проходила. Приглашенный им врач был сбит с толку непонятными симптомами, и лекарства его не помогали. Лофтус Воган чувствовал себя так скверно, что уже готов был отказаться от поездки, отложив ее до более удобного случая, если бы не надеялся найти в столице опытного врача, который сумеет его вылечить. Преисполненный таких надежд, Лофтус Воган решил ехать, какого бы труда это ему ни стоило.