Мароны

Из состояния мечтательности ее вывел шум крыльев алого кардинала, испуганно вспорхнувшего в кустах, росших в нескольких шагах от сейбы. Птица с тревожным криком скрылась в лесу. Йола не понимала, что вспугнуло ее и заставило покинуть гнездо. Сама Йола едва ли могла ее потревожить: ведь она стоит здесь уже несколько минут, спокойно, не двигаясь. Кто напугал птицу? Наверно, какой-нибудь враг - крыса, сова или змея...

Придя к такому выводу, Йола тут же забыла про птицу. Но если бы она догадалась подойти к кустам, она увидела бы там совсем не то, что ожидала. В кустах притаилась женщина. Она сидела скорчившись, лицо ее было перекошено от ярости, глаза метали молнии. Йола легко бы узнала ее: это была Синтия, рабыня с плантации Вогана. Но Йола не подозревала о ее присутствии. А Синтия смотрела на соперницу, не отрывая глаз. Им долго суждено было пробыть здесь почти рядом; каждую привела сюда страсть, но одну - любовь, а другую - ревность.

Шли часы, а Кубина все не появлялся. Йола чутко прислушивалась к каждому шороху. В ее груди росли тревога и нетерпение. Синтия, не покидая своего убежища, также терзалась муками, но это были муки ревности.

Обе облегченно вздохнули, заслышав шаги на тропинке: наконец-то! Однако и радость одной и отчаяние другой оказались напрасными. Вместо Кубины на поляну вышел совсем другой человек, и тут же с противоположного конца показался второй. Не обменявшись ни словом, они остановились под сейбой друг против друга. Яркая луна освещала их лица. Йола узнала лишь одного из пришедших, но и этого было достаточно, чтобы она решила скрыться не мешкая. На лицо второго она взглянула лишь мельком: оно было устрашающе безобразно, хотя напугало ее не больше, чем первое. Прячась за ствол, бесшумно двигаясь в тени, Йола скользнула в чащу и скоро была далеко от тех, кто помешал долгожданному свиданию.

Синтия не могла последовать за ней, если бы даже захотела. Пришедшие остановились всего шагах в шести от того места, где она укрылась. Вокруг кустов было открытое пространство, залитое луной. Даже кошка не могла бы вылезти оттуда незамеченной.

Мулатка узнала тех, кто стоял под сейбой. Оба были ее сообщниками и оба внушали ей страх. Она все же решилась бы подойти к ним, но как сделать это на глазах у соперницы? Выдать себя? А когда Йола ушла, Синтия предпочла не показываться уже по другой причине. Она невольно подслушала то, что ей, наверно, слушать не полагалось, и теперь боялась выдать свое присутствие. Она решила не вылезать из засады и оставаться там до конца.

Глава XCVI

СИНТИЯ В ЗАПАДНЕ

Кто же нарушил безмолвную сцену у сейбы?

Джекоб Джесюрон и колдун Чакра.

Когда Чакра, сойдя с Утеса Юмбо, направился к ферме Джесюрона, ее владелец уже шел к Ущелью Дьявола, чтобы повидать колдуна. Оба шли по одной тропе и должны были неминуемо встретиться. Так и случилось. Поляна, где росла огромная сейба, лежала как раз на середине пути между утесом и фермой. Здесь и произошла встреча.

Они подошли к поляне почти одновременно. Всегда осторожный Чакра не сразу вышел на открытое место. Но он тотчас убедился, что навстречу идет именно тот, кто ему нужен.

Сообщники не поздоровались, как будто встретились в джунглях два диких зверя. Им не к чему было тратить время на пустую болтовню. Они отлично понимали друг друга, и оба желали только одного: как можно скорее перейти к самому главному.

- Ну? - сразу приступил к делу Джесюрон. - Говори, побывал ты там? Удалось ли?..

Колдун смотрел торжествующе и даже попытался расправить горбатые плечи и выпятить грудь.

- Удалось ли? - начал он хвастливо. - Сердце у него теперь холодное, как арбуз, и он валяется, совсем одеревенев, как... скелет старого Чакры!

Колдун закатился неистовым смехом. Сравнение, которое он с трудом подобрал, привело его в восторг. Он ликовал - месть его свершилась.

- Так, значит, все кончено?

- Еще бы!

- Итак, твое средство подействовало, и незачем было...

Тут Джесюрон спохватился и умолк.

- И незачем было тебе, - продолжал он, - тащиться за ним всю дорогу.

Чакра насторожился:

- А кто вам сказал, масса Джек, что я шел за ним следом?

- Синтия, мулатка.

- Эта черномазая слишком распускает язык! Давно пора заткнуть ей глотку! Ладно, я и об этом позабочусь... А теперь, масса Джек, как насчет моих пятидесяти фунтов? Я свое дело сделал, пора платить.

- Правильно, Чакра, правильно. На вот, получай. - Джесюрон протянул колдуну кошелек. - Можешь пересчитать - тут ровно столько, сколько обещано.

Чакра сунул кошелек за пазуху, хрюкнув при этом, по своему обыкновению.

- А теперь, Чакра, - сказал Джесюрон, - у меня к тебе новое дельце. Мне еще раз понадобится твое зелье. И я заплачу за него опять столько же. Но сперва скажи: ты никого не видел в лесу?

- Мне в лесу много народу повстречалось.

- А из тех, кого ты знаешь, тебе никто не попался?

- Ну, как же! Судью видел. Едва узнал его - кожа да кости, один скелет остался, как от Чакры. Ха-ха-ха!

- А еще кого?

- Еще негра, раба. Он ехал рядом с судьей. И еще людей видел, только не очень их разглядел. Я от них держался подальше. Одного только узнал марона Квэко.