Маросейка,12: Операция «Зеленый лед»

– Ну чего ты меня позоришь? Так трудно руку поцеловать? Сейчас этот, – указал он головой в сторону вышедшего, – доложит начальству, что ты неблагочестив, и я не смогу выбить для тебя заказ.

– Ленька, почему ты?.. – спросил Игорь Богдановского, указывая на его рясу.

– А ты почему?.. – спросил в ответ Ленька, указывая на его рабочий стол. – Никогда бы про тебя не подумал, что ты сможешь до такого дойти… – И вдруг возвысил голос: – Так жизнь сложилась, сыне! – Последнюю фразу, произнесенную с поповским завыванием, он адресовал в сторону двери, чтобы услышал сопровождающий отрок. – Короче, Игорек, я видел твои работы. Они потрясающие. Если хочешь, я за тебя замолвлю словечко, тебе будут давать заказы. У нас деньги приличные платят. Но помни, откат – первейшая вещь.

– Какой откат? – не понял Игорь.

– Процент от заказа. Ты – мне, а я дальше буду делиться…

– Ты хоть в Бога-то веришь? – Игорю почему-то ужасно захотелось задать этот вопрос бывшему сокурснику.

– А как же, сын мой!.. Отче наш, иже еси на небеси… – опять загудел Богдановский.

Несмотря на возникшее тогда чувство омерзения, Игорь стал работать на патриархию. Ему очень хотелось надеяться, что пастыри Православной церкви не все такие, как его бывший сокурсник. И он действительно нашел в лоне Церкви несколько истинно духовных людей.

Изготовленные Игорем нагрудные иконки с изображением Богоматери – панагии – обратили на себя внимание святейшего. Он любил процесс разработки нового изделия, когда, перерывая горы литературы, искал возможности выразить что-то свое в традиционных предметах церковного ритуала. Это был поиск и азарт. Незабываемые часы, проведенные им за столом в поисках подсказок перед созданием какого-нибудь напрестольного креста или оклада для Евангелия. А потом наступал момент священнодействия. Игорь начинал работу с камнем. Долго смотрел на него, пытаясь проникнуть в самую его суть. Только что не беседовал с ним. А потом совершал чудо.

Он стал фактически признанным ювелиром патриархии и был представлен Пархаеву – легендарному директору Софринских заводов. О Пархаеве поговаривали, что он имеет выходы на первых лиц государства. Вот уж кто знал о практической экономике столько, что мог бы читать лекции на курсах налоговых полицейских. Но поскольку у Церкви свой статус в налоговом ведомстве, Пархаева выступать в налоговую полицию не приглашали.

Игорю была заказана разработка напрестольного Евангелия для верхнего храма Христа Спасителя. Игорь, как всегда, истово взялся за работу. В тот день он должен был показать эскизы Пархаеву и его специалистам.

Пархаев принял его в своем роскошном зале совещаний. Пока они беседовали, в комнату без стука вошел всем известный вор в законе. Вскоре должны были состояться выборы в местный совет, и вор, надеясь на поддержку Церкви, закупил дорогостоящее оборудование для заводов и был обласкан церковным руководством. Игорю вдруг стал так противно, так гадко, что он, ни слова не говоря, вышел и хлопнул дверью. Больше заказов от патриархии он не получал.

Первое время это его не очень беспокоило, но… обрушивавшиеся ежегодно один за другим «черные» понедельники, вторники, среды, субботы и воскресенья подкосили половину его менее обеспеченной клиентуры. Другая же половина, неплохо заработав на всех этих «черных» вторниках, перешла в другую весовую категорию и теперь заказывала себе украшения непосредственно у Картье и других знаменитых фирм. Не факт, что забугорные украшения были лучше, но мало кто из его заказчиков действительно разбирался в ювелирном искусстве, а ярлыки умели читать почти все.

А тут еще печально памятный черный август сильно ударил по фирме отца, который из средней руки советского партократа как-то незаметно переквалифицировался в средней руки постсоветского бизнесмена. Отец уже был в летах, и обширный инфаркт от потрясения убил его почти мгновенно. Но прилично одетые мальчики, которым отец оказался должен, его смертью не удовлетворились. Они пришли к матери Игоря и сказали, что если долг не будет погашен, то она вместе с сыном тоже отправится к праотцам.

Если бы Игорь, как прежде, работал на патриархию, он нашел бы деньги мгновенно, но в нынешней ситуации… Он и в нынешней ситуации плевал бы на мальчиков, и так жить не хотелось, но мать… И тут, как в сказке, явился к нему некий Мефистофель. Деньги, мол, дам, но за это ты отдашь мне свою душу. Нет, конечно, душу Боря Тарчевский у него не просил, но в пожизненную кабалу прекрасного ювелира заимел.

И вот несколько дней назад Тарчевский сказал Игорю, что всего за месяц нужно сделать фантастически трудный заказ. Если работа успешно завершится, Игорь не будет должен ему ничего и даже получит большое вознаграждение.