Марпа и история Карма Кагью: «Жизнеописание Марпы-переводчика» в историческом контексте школы Кагью

Наконец, третья из «кай» — Тело Излучения (Воплощения)[97]. Это сам исторический Будда Шакьямуни, а также многие другие просветленные Учители, которые, как считается, приходят в этот мир в человеческом теле, чтобы наставлять простых людей, помогать им на Пути и в обычной жизни. В «Сутре о цветке лотоса чудесной Дхармы» Шакьямуни предсказывает, что он будет появляться в разные исторические периоды в телах разных Учителей, чтобы передавать Дхарму [Лотосовая сутра 1998: 270]. Более того, Будды могут принимать не только человеческие тела, но тела любого из миров сансары, чтобы помогать там страдающим существам. Тела Радости и Излучения (вместе они называются рупа-кайя, или «кайя цветоформы»[98]) обретаются Буддой ради блага других.

Наропа и «путь искусных средств»

Итак, история школы Кагью началась с посвящения, которое получил Тилопа от Будды Держателя Алмаза. Все дарованное ему наследие Тилопа тщательно сохранил и передал затем Наропе.

История Наропы в линии преемственности Кагью представляет собой яркий пример того, что интеллектуальное знание не только не является здесь достаточным для развития, но подчас даже представляет собой препятствие на Пути, поскольку обременяет сознание обилием жестких концепций о реальности. До встречи с Учителем Наропа был знаменитым буддийским ученым, настолько сведущим во всех науках, что его назначили одним из четырех почетных стражей врат университета Наланда. Быть стражем ворот в то время было не только почетно, но и в высшей степени ответственно. К этим вратам часто приходили духовные учителя других (обычно индуистских) традиций вместе с учениками, чтобы попытаться доказать правоту своих взглядов и опровергнуть Учение Будды. В обязанности стража ворот входило вести с ними полемику и побеждать, ведь правила спора были таковы, что победитель становился учителем проигравшего и всех его учеников. Если бы страж ворот потерпел поражение, весь университет мог перейти в другое духовное направление.

Наропа, обладая огромными знаниями и острым умом, блестяще справлялся со своими обязанностями. О нем ходили легенды: говорили, что, выиграв очередной диспут, он частенько предлагал поверженному оппоненту поменяться точками зрения — и снова, будто играючи, одерживал над ним победу. Но однажды его ученым занятиям помешала Дакиня, явившаяся в облике безобразной старухи. Ее уродливая тень, упавшая на книгу, которую читал Наропа, заставила его поднять глаза, и Дакиня спросила его: «Что ты читаешь?» Он ответил: «Я изучаю тантру “Гухья-самаджа”. «Ты понимаешь слова?» — снова спросила она. «Да», — ответил Наропа. Услышав это, старуха так обрадовалась, что необычайно похорошела и принялась танцевать. Наропа тогда добавил: «И смысл тоже». Тут старуха застыла на месте и заплакала, потому что он сказал неправду. Пристыженный Наропа спросил, кто же может понять смысл и значение слов этой тантры, и услышал в ответ: «Мой брат Тило».

Согласно легенде [Чёдрак 1997: 11], при звуке этого имени пробудилась давняя связь Тилопы и Наропы как гуру и ученика. Чувствуя такую преданность, какой он никогда прежде не испытывал, Наропа тут же решил во что бы то ни стало найти этого Учителя и покинул Наланду. Пока он скитался в поисках Тилопы, ему пришлось выдержать двенадцать испытаний и распрощаться со множеством устоявшихся представлений о действительности. Где-то на узкой тропе он, зажав нос, переступил через прокаженную старуху, которая после этого взвилась в воздух и исчезла со словами: «Как же ты найдешь своего гуру, если у тебя нет сострадания?» В другой раз он перепрыгнул через больную собаку, которая затем тоже растворилась, сказав ему нечто подобное. Затем местный князь предложил ему помощь в поисках Тилопы, если Наропа женится на его дочери. Наропа, будучи монахом, в резкой форме отказался, после чего князь растаял в радуге, предварительно упрекнув Наропу в привязанности к реальности своего «я» и своего гнева, а также к монашеским обетам. С похожими словами растворилась в воздухе супружеская пара, предложившая ему в пищу мясо, и так далее.

Когда они наконец встретились [Guenther 1999: 37], Наропа, измученный поисками, спросил Тилопу, почему тот не появлялся раньше. Тилопа ответил: «С тех самых пор, как ты начал меня искать, я всегда был с тобой, как тень. Только завесы в твоем уме, понятия и концепции о реальности не позволяли тебе видеть своего Учителя. Теперь же ты свободен от них — и потому меня видишь».

Однако на этом трудности в жизни Наропы далеко не закончились. Во время обучения у Тилопы ему пришлось преодолеть еще двенадцать больших и двенадцать малых препятствий, чтобы достичь Просветления. Причем Просветление пришло в ситуации весьма необычной — когда Тилопа стукнул Наропу по голове своим башмаком со словами: «Окончательное постижение — в твоем собственном уме».