Марс и Венера: История любви

У нас до сих пор бывают очень напряженные моменты. И все-таки постепенно мы начинаем все лучше справляться с собственными эмоциями. Кто-то умный сказал мне: «Кэролин, вам с Фрэнком потребовалось десять лет, чтобы выстроить ваш путь общения. Дайте друг другу хотя бы половину этого срока, чтобы попрактиковаться и улучшить его». Благодаря доктору Грею мы научились делать это эффективно и искренне. Мы и правда раньше не знали, как наладить хорошее общение. Если партнер тебя огорчает, ты орешь, сердишься, дерешься и никогда не подставляешь под удар себя, говоря партнеру, что ты огорчен или тебе больно. Подобный опыт достался нам обоим от родителей.

Спасибо вам, доктор Грей, за вашу книгу, которая объясняет, что надо просто быть милыми друг с другом. Когда вы не стоите на верном пути общения с партнером, то не представляете, как это сделать. Теперь мы знаем и часто обращаемся к вашей книге».

Мой мозг «приклеился» к работе

Росс объясняет, что ему пришлось изменить. «Моя жена Бренда всегда жаловалась, будто я ее не слушаю. Она была права. Я пытался слушать, но через несколько минут возвращался к своим мыслям о рабочих проектах. Мой мозг «приклеился» к работе.

Прочитав книгу «Мужчины — выходцы с Марса, женщины — с Венеры», я понял, что у меня нет убежища. Когда я возвращался домой, мысленно я все еще был на работе. Мне требовалось как-то отвлечься, чтобы снять рабочее напряжение. Я нуждался в деятельности-убежище.

Мне требовалось как-то отвлечься, чтобы снять рабочее напряжение.

Теперь, когда я возвращаюсь домой, то минут двадцать играю на компьютере или просто слушаю музыку. Это все, что мне нужно, чтобы расслабиться и забыть о работе. Потом я иду к Бренде и смотрю, могу ли чем-нибудь ей помочь, или просто начинаю разговор. Теперь я слушаю ее, не отвлекаясь. Она ценит то, что я отдаю ей все свое внимание, и жена не мешает мне, когда я нахожусь в моей «пещере».

Здоровая близость

Кэндис поняла следующее: «Я всегда мечтала о том, что однажды встречу моего очаровательного принца и с годами мы будем становиться все ближе друг другу. Но в реальной жизни ни один мужчина не подходил под описание. Все те, с кем я знакомилась, боялись близости. В какой-то момент они вдруг отдалялись. Когда же я смогу найти того, кто не будет нуждаться в годах терапии?

Я хотела встретить такого мужчину, который раскрыл бы мне свою душу и поделился со мной чувствами и мыслями. Я хотела, чтобы мы были одной командой: он бы зависел от меня, а я от него. Но казалось, что через некоторое время партнер как-то отдаляется. Когда я пыталась поговорить с ним, то всегда было «не о чем» или же он чувствовал, что на него давят.

Я была так удивлена, когда узнала, что мужчины вовсе не боятся близости и не нуждаются в годах лечения, они просто были выходцами с Марса. Для меня это оказалось открытием! Теперь, когда мой приятель замыкается в себе, я не паникую и не атакую его вопросами, пытаясь заставить его говорить.

Мужчины не боялись близости и не нуждались в годах лечения, они были выходцами с Марса.

Теперь у нас прекрасные отношения. Большую часть времени все обстоит так, как мне того хотелось, но иногда я просто отпускаю моего партнера и верю, что он сам выйдет из своей «пещеры». К моему огромному удивлению, он так и поступает. Я всегда считала, что все мужчины, с кем была знакома, убегали от меня. Поняв мужчин и смысл их «пещер», я осознала, что сама отталкивала партнеров. Я благодарна за то, что познакомилась с новой моделью здоровой близости, которая достигается сочетанием уединения и времени, проведенного вместе. Это образец любви, когда ты независим и зависим одновременно».

Когда время, проведенное в «пещере», становится слишком долгим?

Сэлли нужны сигналы. «Я всегда гадала, когда время, проведенное в «пещере», становится слишком долгим. Постепенно поняла, что точный срок определить нельзя. Иногда это недели, а иногда всего несколько часов. Больше всего меня раздражало то, что я не понимала, когда он оттуда выходит. Я не хотела, чтобы на меня не обращали внимания, и, если он уже покидал убежище, у него оказывалось слишком много пространства.

Больше всего меня раздражало то, что я не понимала, когда он оттуда выходит.