Марс наш!

Расстыковавшись, два корабля летели рядом, потом «Либерти» включил двигатель на разгон.

Марс выглядел уже не точкой, а кругляшом, и черно-зеленые пятна на оранжевом фоне становились узнаваемыми.

Задача Воронина была проста – расчистить орбиту вокруг «Красной планеты» от всяких там, «Астр», чтобы всякие гражданские «Леоновы» могли спокойно прибыть с грузом.

Эх, подсмотреть бы в конце учебника ответ на эту задачку…

Николаю было неуютно на «Либерти».

Такое чувство, что он снимает квартиру у нерадивых хозяев.

Все вокруг было ему чуждо – и дурацкие плакаты с очередным голливудским суперменом, и тюбики с кленовым сиропом, и жвачка, прилепленная на откидной стол.

Одно утешало – они здесь ненадолго…

Три дня спустя Марс вырос настолько, что стал раз в десять крупнее Луны, которую видно с Земли.

Все видать – и шрам Долины Маринер наискосок, и гигантские вулканы, похожие на соски, и темный треугольник Большого Сырта, и кокетливая полярная шапочка.

Марсианские пустыни отливали яркими красками теплого спектра – красными, оранжевыми, кирпичными, бурыми.

Виделись они очень четко, да и сам диск планеты не размывался по краю, как на Земле, а круглился отчетливо и резко.

Грань между светом и тьмой, между твердью и космосом была словно циркулем очерчена – атмосфера хиленькая, реденькая.

А Марс все наплывал, и наплывал, накатывался, надвигался, пока не растекся за пределы видимости.

Двигатели «Либерти» давно работали в режиме торможения, снижая скорость до первой космической – для Марса она равнялась трем с половиной километрам в секунду, вдвое меньше, чем у Земли.

А когда ЯРД отработал свое, включилась рация.

– Хэлло! – разнеслась английская речь. – Элмер, ты на связи?

Воронин сделал знак Ашоту: отвечай, мол.

У Подоляна голос был похож на тенорок Данна, да и произношение не хромало, как у Николая.

– Хэлло, Чак! – радостно заорал бортинженер. – Видали, как рвануло?

– Еще бы! Рвануло знатно! Было, на что посмотреть.

– Слушай, Чак… – Тон у Ашота стал заговорщицким. – Тут такое дело… Мы же не сразу «Леонова» подорвали… Короче, обыскали корабль.

– И что? – насторожился Чак.

– Русские высаживались на Цверге. И нагребли кучу золота и платины!

– Ну?! – ахнули на «Астре».

– Я тебе говорю! Самородки с лошадиную голову! Грудой!

– Ух, ты…

Неожиданно в разговор вмешался иной голос, грубоватый басок.

– Сержант-майор Данн? Говорит второй лейтенант Поттер.

– Сэр! – рявкнул Ашот по-строевому – Йес, сэр!

– Это правда? Насчет золота?

– Йес, сэр!

– Мистер Хоршем далеко?

– Пригласить, сэр?

– Зови.

Воронин кивнул Подоляну: переключай, мол.

Ашот нажал нужную клавишу и Николай дотронулся пальцем до усика микрофона.

– Хоршем слушает, – тщательно выговорил Воронин.

Коли этот Поттер обращается к командиру «Либерти» официально, как к «мистеру», стало быть, они не в друзьях.

Будем надеяться, что второй лейтенант не слыхал голоса Рона Хоршема…

– Мистер Хоршем, – бархатно проговорил второй лейтенант, – мы в одной команде?

– Думаю, да, мистер Поттер.

– О, называйте меня просто Джо!

– Для друзей я – Рон.

– Рон… Поговорим тет-а-тет?

– О'кей, Джо. Элмер, подождите в переходном.

– Да, сэр, – сказал Ашот и осклабился.

Воронин приложил палец к губам – молчок.

– Слушаю, Джо.

– Сколько золота на борту?

– М-м-м… Могу ошибиться, но не меньше тонны.

– О-о… Убитые есть?

Николай помолчал, словно не желая признаваться, но выдавил-таки:

– Трое. Русские дрались как черти.

– Отлично, Рон! У вас есть золото, а у меня – возможность незаметно переправить его на Землю.

– Десантный модуль…

– Именно.

После непродолжительного молчания командир «Леонова» выдавил:

– Договорились, Джо.

– Рон… Вы не подумайте только, будто я не доверяю вам, но… Не могли бы наши корабли состыковаться?

Воронин даже вспотел от радости.

Он-то хотел экипаж «Астры» заинтересовать, да уговорить на стыковку, а они уже и наживку проглотили, и поплавок, и удочку!

Замечательно…

– А почему бы и нет, Джо? Доверие должно быть полным, хе-хе…

Часом позже, над ночной стороной Марса, «Либерти» состыковался с «Астрой».

Корабль основательно тряхнуло, и Воронин еле дождался, пока мехсоединение намертво связало два ТМК.

Он сверился с расчетами, выполненными Ашотом.

Пора!

– Двигатели на торможение! – резко скомандовал Николай.

Подолян, с вытянутой над пультом рукой, резко нажал клавишу.

Остальное доделал компьютер.

Корабль мелко задрожал, выдавая полную тягу по оси.

Скорость ощутимо снижалась и, по всем законам небесной механики, уменьшалась и высота орбиты.

«Либерти», захватив в «объятия» «Астру», падал на Марс.

Рация так и переливалась огнями, во внешний люк долбили тяжелыми предметами («Головами побейтесь», – ворчливо посоветовал бледный Ашот), и Воронин принял меры предосторожности, чтобы американцы не вздумали расстыковывать корабли, – он включил три оружейных модуля из четырех, что стояли на «Либерти».

Модули загрохотали, пушки исправно палили, шпигуя «Астру» снарядами малого, но зловредного калибра.

Вскоре очереди продырявили корабль насквозь, и пушистые клубы разрывов стали распускаться за бортом «Астры».

Последняя кассета скормила модулю боеприпас, и огонь стих.

В люк тоже никто не долбился.