Марсель Пруст

20 января 1900 года Рёскин скончался в своем доме в Брентвуде. Конечно, уже около двенадцати лет, с тех пор как потерял рассудок, он некоторым образом умер для своих почитателей. Однако эта «новая смерть» дала возможность еще раз вспомнить о философе. Пруст опубликовал несколько статей, посвященных этому событию, что, кроме прочего, позволило ему наконец войти в число постоянных авторов «Фигаро», любимой газеты французского высшего общества. Именно в этом издании 13 февраля 1900 года вышла в свет статья Пруста «Паломничества по местам, связанным с Рёскином во Франции», в которой он предложил всем почитателям философа, стремившимся отдать ему дань уважения, отправиться не на его могилу, а в Амьен или Руан. Немного позже благодаря знакомству с Гастоном Кальметом, ставшим с 1902 года издателем газеты, Пруст сотрудничал с «Фигаро» еще активнее. Кальмету в благодарность за его постоянную поддержку он посвятит первый том своей эпопеи «В сторону Свана», а история публикации статьи повествователя в «Фигаро» войдет и в сам роман Пруста: это событие станет для героя еще одним доказательством того, что у него есть писательский дар.

Собственному совету посетить связанные с именем английского философа достопримечательности Пруст следует и сам, о чем он рассказывает в статье «Джон Рёскин», описывающей поездку в Руан и опубликованной в двух частях в «Газетт де боз-ар» в апреле и августе 1900 года. Выбор именно нормандского города опять имеет подробно описанные субъективные причины. Благодаря случайному совпадению в день смерти Рёскина Пруст перечитывает его книгу «Семь светильников архитектуры» и замечает в ней описание небольшого барельефа из Руанского собора. Барельеф не изображает ничего исключительного, на нем представлен человек, который, скучая, подпирает одной рукой щеку. Тем не менее Пруста охватывает непреодолимое желание увидеть эту маленькую фигурку, ему кажется, что Рёскин оставил ему перед смертью какое-то важное сообщение или завещание. Пруст отправляется в поездку со своими друзьями Леоном Йитманом и его супругой Мадлен. Они долго бродят по собору, поскольку не имеют точного указания на расположение фигурки, пока, наконец, не замечают изображение, чей размер не превышает десяти сантиметров. Пруст пишет, что момент встречи с человечком был похож на воскрешение из небытия не только маленького существа, но и самого Рёскина. История маленькой фигурки кажется ему выражением одной из основных идей английского философа: творчество гения дает возможность спасти от забвения существа даже самые незначительные.

Когда Пруст писал свою историю маленького барельефа, он подчеркивал способность Рёскина даровать спасение от разрушительной силы времени. Однако сегодня если мы и вспоминаем о творчестве самого английского философа, то только благодаря его последователям: Оскару Уайльду и Марселю Прусту. Огромная популярность Рёскина начала угасать практически сразу после его смерти, а с 50-х годов XX века его уже практически перестали переиздавать. Сегодня его идеи во многом потеряли актуальность, может быть, потому, что в своем творчестве он пытался объединить качества двух разных форм выражения мысли. Как критику, ему, с сегодняшней точки зрения, явно не хватает научности, в то же время его статьи не могут считаться художественными текстами: то, что читатель готов принять в романе Пруста или Уайльда, он считает недопустимым в критическом разборе, а потому эмоциональный стиль Рёскина сегодня находит не очень много поклонников.

ПОЕЗДКИ В ВЕНЕЦИЮ

Весной 1900 года Пруст отправился еще в одну поездку, вдохновленную Рёскином. Уже давно он мечтал посетить Венецию, и единственное, что его останавливало, это то, что он не мог найти спутников, готовых его сопровождать. Весной 1900 года наконец у него появилась возможность открыть для себя Италию в компании друзей. Рейнальдо Ан и Мария Нордлинджер путешествовали по Апеннинскому полуострову, и Пруст предложил им встретиться в Венеции. Он, как всегда, прекрасно продумал свою поездку: например, выбрал не только один из самых комфортабельных отелей, но и самый литературный — «Даньели». Именно в нем проживал и сам Рёскин, и знаменитые влюбленные — Альфред де Мюссе и Жорж Санд. Кроме того, чтобы быть готовым к встрече с Венецией, Марсель в течение всего вояжа в купе поезда читал своей матери, которая также решила присоединиться к сыну, описания города из произведений Рёскина. Он настолько ясно представлял себе выбранные критиком искусств дворцы и соборы, что первое впечатление от Венеции его даже разочаровало. Однако уже к вечеру его настроение поменялось, и он с удовольствием начал исправлять перевод «Библии Амьена», сидя вместе с Марией Нордлинджер в кафе «Квадри» на площади Святого Марка.