Марсель Пруст

Ее салон стал популярен благодаря знакомствам мадам Лемер с художниками — Жаном Беро, Пюви де Шаванном, Леоном Бонна, Жоржем Клареном, к которым со временем присоединились и другие люди искусства. «Постепенно, — сообщает Пруст в своей статье, — стало известно, что в мастерской бывают небольшие собрания без малейших приготовлений и без каких-либо претензий на “вечер”, на которых каждый из приглашенных “занимался своим делом” и демонстрировал свой талант, в результате чего маленький праздник в тесном кругу включал такие развлечения, которые не могли предложить самые блестящие парадные обеды». В салоне стали устраивать небольшие представления актеры (Режан, Коклен, Барте), играть свои произведения композиторы (Массне, Сен-Санс). А вскоре в гостиной стало тесно и от аристократии: у мадам Лемер стали бывать графиня де Шевинье и даже великая княгиня Мария Павловна. К ним, доведя салон до совершенства, присоединились и писатели: Франс, Лемэтр, Флер, Кайаве.

Для объединения в единую композицию всех блестящих гостей необходим был исключительный талант мадам Лемер. Но, несмотря на все ее усилия, без скандалов все-таки не обходилось. Так, граф де Ларошфуко, которого как-то усадили за стол слишком далеко от хозяйки, в возмущении закричал: «А на моем месте подают все блюда?» Тот же Ларошфуко во всеуслышание с презрением отозвался о происхождении герцогов де Люин: «У них не было никакого положения в десятом веке!» Особенно трудно было удержать вместе аристократов и артистов: первые опасались насмешек, вторые не любили высокомерия представителей «голубых кровей». Потому мадам Лемер предпочитала приглашать к себе новые таланты, которые еще можно было использовать в качеств «зубочисток» — так фамильярно называли участников небольших развлекательных представлений после ужина.

Если молодежь еще была готова смирить свою гордость ради внимания влиятельных посетителей гостиной мадам Лемер, то тех, кто уже завоевал солидную репутацию в мире искусства, держать в рамках было гораздо сложнее. Многие известные авторы оставили о салоне мадам Лемер не самые лестные воспоминания. Александр Дюма-сын утверждал, что злоба мадам Лемер принимала форму настоящей болезни. Леон Доде отзывался с иронией: «О боже, до чего было скучно на вечерах этой милейшей женщины […]. Что же до цветов дорогой мадам Лемер, они напоминали крышки от коробок с конфетами и были гораздо хуже, чем у кондитера Буасье».

Салон мадам Лемер будет использован Прустом для создания гостиной Вердюренов в романе «В поисках утраченного времени». Подобно реальным посетителям мадам Лемер, приближенные будут называть госпожу Вердюрен «Покровительницей». Так же как Мадлен Лемер, Вердюрены, чтобы скрыть свое разочарование, будут называть «скучными» тех представителей высшего света, которых им не удалось заполучить на свои вечера. И реальная, и выдуманная дамы имели властный характер и были способны разрушить светскую карьеру любого, кто им неугоден.

РОБЕР ДЕ МОНТЕСКЬЮ

В апреле 1893 года в салоне мадам Лемер Пруст познакомился с одним из самых интересных представителей парижского света — Робером де Монтескью (1855–1921). Если бы Пруст хотел найти человека, в котором все достоинства и недостатки парижской светской жизни были выражены в максимальной степени, то ему трудно было бы отыскать кандидатуру более подходящую, чем граф де Монтескью, в котором сочетались качества, делавшие его одновременно и невыносимым, и обворожительным. Граф — один из знатнейших жителей Парижа: среди его предков несколько маршалов, министров и даже герой «Трех мушкетеров» д’Артаньян. Кроме того, Монтескью называл своими родственниками десять герцогских фамилий, а также князей Караман-Шиме, Фосиньи-Лусенж, Бибеско и Бранкован. Практически все знатные семейства Европы, которые чего-нибудь стоили с точки зрения происхождения, были в родстве с Монтескью. Вдобавок к своим исключительным родственным связям он поэт, друг Малларме и Верлена. В 1892 году он опубликовал свой первый сборник стихов — «Летучие мыши», — о котором с похвалой отозвался сам парнасец Жозе Мария де Эредиа.

Монтескью — эстет и денди, он один представлял собой целый социальный тип до такой степени, что многие его современники были уверены, что с него списан Дез Эссент, главный персонаж романа Гюисманса «Изнанка». Однако сам граф, с удовольствием отвечая на вопросы по поводу своего сходства с героем, замечал, что не был знаком с писателем и что единственным сходным с его жизнью моментом в романе является черепаха, которой владел герой романа. Монтескью утверждал, что знаменитое животное, чей панцирь Дез Эссент украсил золотом и драгоценными камнями, существовало в реальности и что, так же как и воображаемое, оно погибло в результате проведенных над ним немилосердных эстетических экспериментов.