Марсельская сказка

— О, пожалуйста, при всем уважении, оставьте эти сопли за дверью! — вдруг выпалил комиссар, вставая из-за стола и подходя к нам. — Мадемуазель Маклауд, думаю, на сегодня достаточно. Мы пригласим вас в участок, когда данные о деятельности вашего отца подтвердятся. Надеюсь, вы понимаете, что на время расследования вам нежелательно выезжать за пределы Парижа.

— Так, постойте. Какие ещё данные? — тётя всем телом повернулась к комиссару.

— А что с Реми? — спросила я и, встретив недоуменный взгляд господина Дюрана, поспешила добавить: — Мой спутник. Он может быть свободен?

Комиссар задумчиво потрогал свои усы. Моё сердце болезненно сжалось в ожидании ответа.

— Да, — наконец, сказал полицейский. — Да, к месье Атталю у нас нет никаких вопросов. С ним мы можем попрощаться.

Слова эти камнем прилетели в мой затылок. «Мы можем с ним попрощаться». Они могут.

Но как же я? Как же я скажу ему «прощай»?

Глава 27. На прощание

Наши взгляды встретились, едва я вышла из кабинета комиссара. Он смотрел с немым вопросом, я — с кричащим отчаянием. Неопределённость и состояние подвешенности, как ни странно, дарили мне надежду. Но я не могла озвучить её Реми.

Я не могла надеяться.

Моего отца подозревают в связи с бестирийцами. Неужели всё, что эти бастарды говорили мне тогда — правда? В таком случае возвращение в Шотландию ставит моё будущее под удар. А есть ли у меня оно, это будущее? Или, может быть, я цепляюсь за любую возможность остаться с Реми? Но едва ли он этого хочет, и та близость, что возникла между нами… лишь момент слабости. Нет никаких чувств. И никогда не было. Он считает, будто я не знаю, чего хочу, а я думаю, будто мы оба просто боимся той неизвестности, что поджидает нас в том случае, если мы выберем друг друга.

Вот только проблема в том, что неизвестность эта уже охватила нас. У нас обоих нет прошлого — его смыло ужасами настоящего. И нет настоящего — его затмил страх будущего. На последнее все же теплится надежда в душе, у меня теплится, а он…

Конечно, Реми мечтает избавиться от меня как можно скорее. И мне от этого совсем не больно. Ведь я совсем в него не влюблена. А он совсем не влюблён в меня.

— Ах, так это вы тот самый месье Атталь! — пропела моя тётя, вырывая меня из мыслей. — Меня зовут Меррон Бэлфор. Но вы можете звать меня просто Меррон! Я так благодарна вам, все мы вам очень благодарны! Вы будете достойно вознаграждены за вашу помощь.

— Спасибо за добрые слова, мадемуазель Бэлфор, — Реми перевёл взгляд на меня и улыбнулся. — Я рад, что встретил вашу племянницу. Что она встретила меня.

Я улыбнулась, чувствуя знакомый трепет в душе, заглушаемый лишь осознанием скорого прощания и нависшей над моей головой тревожной неизвестностью. Но тётя, окрыленная знакомством, вдруг изменилась в лице и, вклинившись между нами и взяв нас обоих под руки, направилась к выходу.

— Нам лучше уйти отсюда, да поскорее, — сквозь широкую улыбку пропела тётушка. — Сдаётся мне, у меня плохие новости для тебя, Эйла. Доберёмся до особняка, и я все вам расскажу.

Мы выбрались на залитую золотым солнечным светом оживлённую улицу. Каждый уголок Парижа был мне знаком, и сейчас я точно знала, что мы находимся в Берси. На утреннем солнце поблёскивала Сена, на небольшой площади перед полицейским участком обосновались торговцы, а воздух от количества автомобилей был спёртым и тяжёлым. Мне хотелось, как раньше, пройтись вдоль набережной, погрузившись в свои мысли, обдумав услышанное и приняв важные решения, но у меня не было ни секунды на это.

К тому же, водитель тёти уже ждал нас у ступеней. Я уже сделала шаг по направлению к нему, когда почувствовала, как Реми остановился. Где-то за нашими спинами хлопнула входная дверь. Я обернулась, заметив полицейского, что привёз нас сюда на совсем мотоцикле.

— А, вот вы где, — он обращался к Реми. — Я искал вас в участке. Мы можем ехать?

— Что? О чём он говорит? — я напряглась всем телом, вглядываясь в невозмутимое лицо Реми.

— Да, подождите меня внизу, — сказал Реми полицейскому и повернулся ко мне. — Эйла, я думаю, время пришло.

— Для чего? — голос мой дрогнул.

— Я подожду вас в машине, — тихо вклинилась в наш разговор тётя и, кивнув водителю, спустилась по ступенькам вниз к авто.

От волнения у меня закружилась голова. Полицейский достал из кармана сигареты, обошёл нас и направился к мотоциклу на служебной стоянке. Мы же так и остались стоять перед входом в полицейский участок. Реми взял мои руки в свои, и я почувствовала, как в этот момент между нами разверзлась огромная пропасть. Балансируя на самом краю, я с трудом держалась, чтобы не упасть.

— Я договорился с этим господином, — начал Реми непривычно тихим, но уверенным голосом. — Он направляется в Мелён и согласился меня подбросить.

У меня перехватило дыхание, ноги подкосились, и пропасть, казалось, стала ещё на шаг ближе ко мне. Сморгнув сл`зы этого болезненного осознания, я крепче сжала его ладони в своих и хриплым голосом спросила:

— Зачем… зачем тебе в Мелён?