Марш к морю

Панер мрачно посмотрел на третьего наследника трона империи Человека. Было огромным облегчением, когда Роджер, наконец, признал, что на самом деле не было ничего - буквально ничего вообще - более важного, чем благополучное возвращение его к императорскому двору на Терре. Капитан знал, что принцу было трудно смириться с мыслью, что его жизнь настолько важна, учитывая отчуждение, которое существовало между ним и его матерью императрицей столько, сколько он себя помнил. Простой факт заключался в том, что Роджер верил, что никто во всей вселенной, за единственным исключением Костаса Мацуги, не сделал для него ничего хорошего. Что, Панер должен был признать, было правдой во многих отношениях. Даже, как он понял, в случае с самим Роджером, поскольку принц не слишком заботился об избалованном, капризном отродье, которого он каждый день видел в своем собственном зеркале. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сел и объяснил ему причину, по которой его отец был изгнан из двора, все могло бы быть по-другому, но стало до боли ясно, что никто никогда этого не делал. Лично Панер подозревал, что Элеонора О'Кейси была права - все просто предположили, что кто-то другой объяснил ему неумелые заговоры его отца против трона.

Однако никто этого не сделал, и тот факт, что Роджер был зеркальным отражением своего невероятно красивого, невероятно избалованного отца-плейбоя, сделал ситуацию неизмеримо хуже. Поскольку все "знали", что Роджер был осведомлен о причинах позора своего отца, они предположили, что тот факт, что он, казалось, стремился превратить себя в физическую копию этого отца, представлял собой своего рода декларацию неповиновения... или еще хуже. Никто, кроме Мацуги, никогда не догадывался, насколько внешность "избалованного отродья" Роджера была почти неизбежной реакцией маленького мальчика, который никогда не понимал, почему никто, казалось, не доверял ему - или не любил его, - реакцией на боль его одиночества. Конечно, до событий в Войтане и Маршаде никто в роте "Браво" никогда не догадывался, сколько еще может быть внутри него.

Но, как и другие изменения в его личности, новое осознание Роджером реалий политической нестабильности, от которой страдала империя Человека, и того факта, что династия Макклинтоков действительно была единственным связующим звеном, скрепляющим эту империю, оказалось неприятным двойным преимуществом с точки зрения командующего его личным отрядом охраны. Это означало, что принц, наконец, научился признавать, что действительно была причина, по которой он должен был позволить своим телохранителям умереть, если это было то, что требовалось, чтобы сохранить ему жизнь, а также что ничто не должно помешать его возвращению домой. Но это также вывело на поверхность знаменитую безжалостную практичность Макклинтока. Если ничто не могло встать на пути, то, по той же причине, не было ничего, к чему он не был готов... включая превращение любимой роты Панера "Браво" в жалких наемников на планете, полной варваров.

Капитан знал это, и разумные и слишком логичные доводы принца не заставили его чувствовать себя ни на йоту лучше по этому поводу. Он еще мгновение сердито смотрел на Роджера, затем повернулся к двум сержантам-артиллеристам.

- А вы что думаете?

- Я не хочу больше нести потери, если в этом нет крайней необходимости, - немедленно сказала Лей. - Нам предстоит пройти немалый путь, и в конце нас ждет битва. Мы должны иметь это в виду. - Но через мгновение она пожала плечами. - Сказав это, я должна встать на сторону его высочества. Нам действительно нужны наличные. И время на отдых.

Капитан кивнул, затем повернулся к другому стрелку. - Джин?

- Да, - сказал кореец. - Я должен согласиться с идеей наемничества. Но за это надо платить. - Он посмотрел на своего командира. - Извините, капитан.

- Ну, - сказал Панер, похлопывая себя по нагрудному карману. - Похоже, я в меньшинстве.

- Это не демократия, как, я полагаю, ты уже отмечал раз или два, - мягко сказал Роджер, откидываясь в сторону. - Если ты скажешь "нет", то общий ответ будет отрицательным.

Морской пехотинец вздохнул. - Я не могу сказать "нет". Вы правы. Однако это не значит, что мне это должно нравиться.

- Вот что я тебе скажу, - предложил принц, садясь прямо. - Мы разберемся с этим. Ты просто сиди сложа руки и следи, чтобы мы не облажались. Таким образом, ты можешь представить, что на самом деле это сделала не рота "Браво". - Он улыбнулся, чтобы убрать всякую обиду в словах.

- Мы можем сделать это "инкогнито", - продолжил он. - Я не буду "принцем Роджером". Я буду... "капитан Сергей!" И миссию будут выполнять "рейдеры Сергея", а не рота "Браво" бронзового батальона. - Он усмехнулся собственному предложению, но О'Кейси подняла бровь.

- Так вы будете инкогнито, ваше высочество? - сказала она, слегка улыбаясь. - Инкогнито со всей толпой телохранителей?

- Э-э, да, - сказал он подозрительно. - А что?

- Без причины, - сказала ему историк. - Вообще без причины.