Марш Мендельсона на бис

Затем мы снова помчались за пределы городской черты, на этот раз к группе коттеджей, среди которых стоял и тот, что в свое время принадлежал нам с бывшим третьим мужем и остался ему после развода. В принципе, если уж быть абсолютно точной и следовать букве закона, я до сих пор являлась его совладелицей, но на него не претендовала, потому что предпочитаю жить в городе, а отдыхать на престижных курортах, выезжая в зимнее время на тропические острова. Правда, третий бывший перед тем, как покинуть Россию, говорил, что если вдруг с ним что-то случится – коттедж мой. Но не надо мне никаких коттеджей, пусть лучше с ним все будет в порядке. И с Тимофеем тоже. На первого, откровенно говоря, мне было наплевать. Кстати, интересно все-таки, куда подевался Анзор?

К пластиковому ключу, оставленному мне Леонидом, прилагались подробнейшие инструкции. Он написал их для меня еще в то время, когда я бывала в коттедже по выходным. Даже регулярно посещая этот дом, я все равно забывала, на что нужно нажать и в какой последовательности, чтобы не сработала сигнализация. А после такого перерыва, конечно, ничего не помнила. Я вообще запоминаю только ту информацию, которая мне необходима. Пятнадцатизначный номер счета могу выдать по памяти – хоть разбуди меня среди ночи (только я его, естественно, никому сообщать не намерена). Уж это-то я никак не забываю, а то, без чего могу обойтись, – в голове не держу. Я же точно знаю, что у меня дома есть шпаргалка.

Как только мы притормозили перед крыльцом (заборов тут не было) и я в сопровождении добрых молодцев вылезла из машины, из ближайшего коттеджа выскочила соседка. Эх, вспомнить бы, как ее зовут. Но как зовут меня, она помнила прекрасно, как и то, что я имею все основания тут бывать.

– Катя, здравствуйте! Здравствуйте! – бросила она Игорю с Вовой. – Как хорошо, что вы сами приехали, а то у меня нет вашего телефона. Я бы уже давно позвонила. А Леня-то не оставил координат. Он, конечно, и сам не знал. Сказал, что вы будете время от времени проверять дом. Я так и сказала милиции. И они просили, чтобы вы с ними связались, когда появитесь. А то ведь я даже вашу фамилию не знаю, так что вас просто не найти. Нет, милиция, конечно, могла бы, но раз ничего не произошло, то они и напрягаться не хотят. Это они как всегда. Мой муж сразу сказал, что они и пальцем не пошевелят.

Соседка тараторила еще минут пять, все в таком же духе, перескакивая с одного на другое, а я отчаянно пыталась вычленить из ее речи рациональное зерно или вставить хоть слово. Я не понимала, что случилось. Или не случилось. По крайней мере, из речи соседки это было неясно.

Казанский не выдержал первым.

– Минуточку, – сказал он, пожалуй, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить соседку за грудки и не тряхануть со всей силы.

Но в ответ услышал новый взрыв пустословия.

Не желая терять времени, я достала из сумки шпаргалку и повернулась к крыльцу. Но соседка не дала мне начать процедуру открывания, совершив какой-то немыслимый прыжок, умело увернувшись от бросившегося ей наперерез Игоря и вцепившись мне в руку.

Тут уже не выдержал Вова, подлетел к соседке и, применив свою могучую силушку (правда, к счастью соседки, не на полную катушку), оттянул ее от меня, несмотря на вопли. Из двух стоящих на некотором отдалении коттеджей появились две юные леди и стали наблюдать за разворачивавшейся перед их глазами сценой, о чем-то переговариваясь.

Мне вся эта канитель стала надоедать, и я рявкнула на соседку:

– Давайте зайдем в дом, и вы все нормально расскажете! Нечего тут бесплатный цирк устраивать. Вам это надо? – и кивнула в сторону юных леди.

Один взгляд на их осклабившиеся физиономии подействовал на соседку, словно ушат холодной воды, она замолчала, правда, предварительно выдав парочку колоритных эпитетов в русском народном стиле в адрес девиц. Но с радостью последовала за мной, когда я, выполнив все письменные указания Леонида, открыла дверь и первой вошла внутрь. За моими манипуляциями она следила, выпучив глаза, а потом призналась, что не думала, что я справлюсь, а поэтому и пыталась меня остановить, опасаясь последствий. Я не стала уточнять каких, чтобы соседка снова не разразилась длинной речью.

По крайней мере, в этом доме никто ничего не искал. Все оставалось на тех местах, на которых и должно было находиться, – насколько я помнила.

Я попросила Вову поставить чайник, кивнув в сторону кухни, а сама, взяв соседку под руку, проводила в гостиную. Казанский последовал за нами. Когда мы расселись, я обратилась к соседке, не дав ей вымолвить ни слова:

– Что конкретно произошло?

Она только собралась открыть рот, как Игорюня без тени улыбки вставил:

– Отвечать кратко, четко, по-военному!

Соседка повернулась к нему и уже начала ответную тираду, как в гостиной нарисовался Вова, с грозным видом сделал шаг в сторону соседки и в точности воспроизвел Игорюнину фразу громовым голосом.