Марш Обреченных. Эстафета

— Матеус приказал мне следовать в храм, доложить обстановку, а сам, — мастер проглотил комок в горле, — а сам с Лайком — направились в Василисковы холмы в погоню за эльфами и… подмастерьем.

Тихо и коротко воевода Хесам осведомился:

— Вы оставили подмастерье одних в краю нечисти и тварей, Войчек?

— Да, воевода.

Старейшины молча и отстранено пялились на него, как на сумасшедшего, говорил только Хесам.

— Как вообще могло получиться, что эльфы погнались за молодым дарованием?

— Эльфы и… Ирэна ночью напали на Лисий луг, мы оказались не готовы к такой стремительной атаке. Я лишь успел отдать Шосту мысленный приказ брать командование на себя и уносить ноги по Южному тракту, на пересечение с отрядом Глота и Лайка.

— Так почему они не встретились с ними?

— Эльфы согнали подмастерье с главной дороги в Василисковы холмы.

Опять затянувшееся молчание и атака взоров.

— Ты выходил на связь с Матеусом или Лайком?

— Нет, воевода, они не отвечают.

Воевода откинулся на спинку стула.

Заговорил Герман Зольт, скрипуче и цедя слова:

— Испокон веков мастерам, которым поручено обучение и тренировки рекрутами в подмастерье, всегда отвечали за жизни молодняка. Тем более, если это жизни вельможных кровей! Как храм объяснится с Королевством Людей за головы Ирвин Альвинской, Оливии Хорвут? А Шост?..

— Да никак мы не объяснимся, Зольт! Как ты объяснишь герцогу и барону, что их дети похищены остроухими? — Неожиданно встрял в разговор старейшина Родемир, перебивая говорившего. — Это акт возмездия со стороны династии Эльсдинов за Эльсдар! За двухлетнюю войну! За поражение! За Вельможный лес, в который сейчас превратилась эльфийская земля!

Маниакальная и пугающая завеса тишины, опустилась на Ониксовые стены круглой залы советов. Главы храма впервые за долгие годы не знали, как поступить. Или знали, но боялись действий.

— Ты и Матеус, поплатитесь за халатность и безалаберность по отношению священных правил и законов храма. Кара будет вынесена завтра на рассвете. А пока — мы должны увидеть правду. Открыть сердце нашему разуму, а сознание — мыслям. — Главный старейшина Имран Брамт, подытожил за всех.

— Мы должны знать, что ждет подмастерье в руках эльфов, если они угодили в их сети и в плен? Далеко ли забрались Матеус и Лайк, преследуя остроухих? Что ждет храм, когда владыка Мейдрина дознается от нас о судьбе своей дочери? Пойдет ли Королевство Людей на Хизельмаш войной? Ощетинится против нас Орден Северных Магов или сохранит нейтралитет?

Герман Зольт говорил, а Войчек чувствовал, как гранитный пол постепенно уходит из-под его ног.

— Можешь теперь сам представить, мастер Войчек, насколько ситуация критическая, поступки совершены, расплата неминуема!

Второй главный старейшина Доварт не встревал в перепалку и притих вместе с воеводой Хесамом.

— Тогда дорогие коллеги и воевода, прошу вынести окончательное решение…

Все обратили внимание на Имрана Брамта, тот легко, для своих старческих лет, поднялся со стула, остальные старейшины и Хесам последовали его примеру.

— От лица коллегии старейшин выношу мастерам Матеусу и Войчеку суровые наказания, то есть, исключить на год из службы, а вследствие гибели подмастерья, вовсе из стен храма, и впредь считать сиих лиц — отверженцами храма! Но…

Воевода Хесам суровый и отрешенный подал голос:

— Было условлено прошение…

— Я помню о нем, Хесам!

Тот, извиняясь, склонил голову.

— Но изучив ряд обстоятельств и не получив число фактов, подтверждающих картину преступных намерений со стороны мастеровых Матеуса и Войчека, было решено — предоставить последним жест милосердия и искупления своей вины…

Старейшина замолчал, сосредоточив взгляд на бледном лице Войчека.

— Оракул Воронова Ущелья, Войчек. Нам нужно знать будущее, мастер! Что ждет впереди Хизельмаш? Война или мир? Хотя вы все сделали, что бы распалить огонь бури!

— И так все сказано, старейшины? — Под конец подал голос Доварт.

— Да, — ответил за всех Имран Брамт.

— Тогда приводите приказ к исполнению!

— Аллон не оставит нас!

— Аллон не оставит нас… — подхватили ритуальные слова главы Хизельмаша.

— Аллон не оставит нас, — тихо последовал пересохшими губами Войчек, понимая, что произносит фразу, возможно в последний раз.

— Оракул ждет нас, мастер клинка и ножа!

Войчек спокойно, смирившись, направился за воеводой.

Теперь для него мало, что имело значения, старейшины, приняли решение и не отступят от него.