Марш Теней

Близнецы не отходили от мертвого брата и были похожи на выживших в жестоком сражении. Их одежду покрывала засохшая кровь. На рубашке Бриони ее было так много, что кто-нибудь, вошедший в спальню только сейчас, мог бы принять девушку за убийцу принца. Она стояла на коленях у кровати, прижавшись головой к руке Кендрика, и горько рыдала.

«Принцу, должно быть, неудобно», — невольно подумал Вансен. Но тут же вспомнил: принцу теперь все равно.

Никто не решался предложить близнецам уйти. На это решился лишь комендант крепости Авин Броун, крупный мужчина с густым низким голосом. Его не связывали с Эддонами семейные узы, но он был близок к ним, как никто из родственников.

— Нам нужно кое-что сделать, моя госпожа, — пробасил он. — Не годится, чтобы принц лежал здесь вот так. Отойдите, позвольте врачу и девственницам сделать свои дела.

— Я не покину его, — ответила Бриони, даже не подняв глаз.

— Уговорите ее, — обратился комендант к бледному Баррику, чьи волосы были по-прежнему взъерошены после сна, и он походил на маленького испуганного ребенка. — Помогите мне, ваше высочество. Мы никогда не узнаем, что здесь произошло, и не выясним, чья жестокая рука сотворила это страшное злодеяние, если не сможем… если нам придется действовать в присутствии скорбящей семьи.

— Черный человек!… — произнесла Бриони, водя вокруг лихорадочно блестящими глазами. — Моя фрейлина видела во сне черного человека. Где этот негодяй Давет? Это он сотворил? Он убил моего… моего…

Губы ее задрожали, и она снова безудержно зарыдала, уткнувшись головой в тело Кендрика.

— Моя госпожа, вы должны уйти, — повторил Броун, в отчаянии дергая себя за бороду. — У вас еще будет возможность попрощаться с принцем, обещаю.

— Он не принц! Он мой брат!

— Он был и принцем, и братом, ваше высочество.

— Бриони, нужно уступить. — Баррик говорил вяло, словно лгал и заранее знал, что никто ему не поверит.

Авин Броун обернулся за помощью к капитану. Вансен вышел вперед, совсем не желая делать то, что подсказывал ему долг. Броун уже держал девушку за одну руку. Вансен взялся за другую, но Бриони, протестуя, посмотрела на него с такой ненавистью, что он разжал пальцы.

— Принцесса, — прошипел Броун, — ваш старший брат умер, и этого не изменить. Посмотрите вокруг. Посмотрите!

— Оставьте меня в покое!

— Ну уж нет, будь проклята эта ночь! Взгляните за двери!

За дверями покоев принца столпились десятки людей. Они казались призраками в свете фонарей, они были напуганы и до сих пор не верили в реальность случившегося.

— Теперь вы с братом возглавляете династию Эддонов, — говорил Броун хриплым шепотом. — Люди должны видеть вас сильными. А скорбь подождет до тех пор, пока вы не окажетесь наедине с собой. Неужели вы не можете взять себя в руки и проявить мужество ради вашего народа?

Первым желанием Бриони было плюнуть ему в глаза. Но она остановилась, немного подумала и кивнула, потом тыльной стороной ладони смахнула слезы со щек.

— Вы абсолютно правы, комендант. Но я никогда не прощу вам этого.

— Я занимаю свою должность не ради того, чтобы меня любили или прощали, госпожа. Идемте. Вы в трауре, но вы остаетесь принцессой. Исполним наш долг. — Броун протянул ей свою сильную руку.

— Нет, спасибо, — отказалась она. — Баррик?

Брат-близнец неуверенно шагнул к ней.

— Что мы должны делать? — спросил он.

— Сейчас мы отправляемся в часовню. — Лицо Бриони было неподвижным и бледным, словно вылепленным из белой глины. — Мы будем молиться за Кендрика. Мы зажжем много свечей. А когда комендант и так называемый капитан гвардейцев сумеют выяснить, кто же убил брата у них под самым носом, мы вынесем убийце заслуженный приговор.

Она приняла руку брата и обошла Ферраса Вансена, даже не взглянув на него, точно он корова, овца или какое-то другое безмозглое животное, которое само не догадается уступить дорогу. Когда она проходила мимо, Феррас видел, что глаза принцессы полны слез, но голова уже гордо поднята. Придворные и все присутствующие отступили назад, к стене, освобождая им путь. Кто-то испуганным голосом задавал вопросы, но Бриони и ее брат прошли мимо, будто люди были не более чем деревьями, а их голоса — шелестом ветра.

— Ваше преосвященство, вы пойдете с ними? — спросил Авин Броун, когда близнецы отошли достаточно далеко, чтобы не слышать его голоса. — Нам нужно, чтобы их здесь не было, иначе мы не сможем без помех заниматься своим делом. Но сердце мое болит за них и за королевство. Не могли бы вы поддержать их молитвой, помочь обрести силы?

Сисел кивнул и отправился следом за принцем и принцессой. Вансен не мог не восхититься, как ловко его начальник удалил иерарха, словно тот был простым слугой. Сделать это было необходимо, так как служитель церкви подчинялся непосредственно тригонату в далеком Сиане.

Когда все ушли, Броун нахмурился и сплюнул. Вансена потрясло такое неприкрытое пренебрежение к покойному, но коменданта, по всей видимости, занимали другие мысли.