Марш Турецкого

- Если только мне куда ни шло, задумчиво сказал Турецкий. Обычно в подобных случаях продолжали: и вашим близким.

- Александр Борисович, советую вам с этого моста на Комсомольский уйти направо и на набережную. Там чисто, а за церковью, где, говорят, Высоцкий венчался, какая-то "разборка". Вам же нужно сегодня обязательно отдохнуть. Послушайтесь совета.

- Спасибо. Интересно это у вас получается. А что, у нашей доблестной милиции система, подобная вашей, конечно, отсутствует?

- Увы, вздохнул собеседник, это слишком дорогое удовольствие. В будущем почему же?

- Но вам-то по плечу.

- Все на свете кому-то по плечу, а кому-то по херу. Слышали такой старый анекдот? Так вот и у нас. Я вам задал вопрос, Александр Борисович. И вовсе не намерен торопить с ответом, лезть с ножом к горлу. Могу лишь повторить: мы заинтересованы покончить с преступностью. Остановить творящийся беспредел. И будем этого добиваться. Возможно, даже любыми средствами.

- Ох, нехорошие ассоциации возникают… Ладно, Сергей Никитович, я подумаю над вашим предложением.

- Большего и не требуется. Подумайте.

- Куда прикажете сообщить о своем решении? По какому номеру?

- Шутник вы…

- Так у меня ж такой аппарат, что номер высвечивается. Вы разве не знали?

- Не валяйте дурака, рассмеялся собеседник. Мой у вас никак не высвечивается. Не та модель. Хорошая, дорогая, согласен. Вы ее в Гармиш-Партенкирхене купили, накануне отъезда из вашего "Пятого левела". Видите, сколько я о вас знаю?

- Но таким образом вы даете мне возможность вычислить вас. Не очень многие знают, где я был и чем занимался.

- А на кой черт вам заниматься таким пустым делом? Ну предположим, вычислите. А что дальше? Обвините в том, что я вам свою помощь предложил? Или что ее форма вас не устраивает? Так это дело вкуса. Кто любит арбуз, а кто, говорят свиной хрящик. Так-то, любезный Александр Борисович… Ну вот, кажется, уже и ваш дом близок. Значит, думайте. Да, чуть не забыл. Если достигнем консенсуса, я готов поменяться с вами нашими телефонными аппаратами. Вот тогда уж точно будет и номер высвечиваться, и многое другое.

- Заманчиво, сказал Турецкий, заезжая во двор, на стоянку. Значит, есть такие, на которых все высвечивается?

- Есть. Не ломайте голову и спите спокойно. Вам, во всяком случае, ничто не грозит. И вашим близким тоже, он засмеялся. Мы, Александр Борисович, умеем ценить умных и знающих людей.

- Да кто же наконец эти мы? Новый Союз меча и орала, что ли?

- Мы, Александр Борисович, сухо ответил таинственный некто, это значит не я, не он, не кто-то третий. Мы, понимаете? И этим все сказано. В трубке прозвучали сигналы отключения. Турецкий вышел из машины, закрыл дверцу, вякнул сигнализацией и глубоко вздохнул, оглядывая не такого уж верного, оказывается, коня.

- Эх ты, а я надеялся… И пошел не оглядываясь.

И уже у самого парадного ему вдруг почудилось, что машина его наконец переварила сказанное и соизволила ответить:

- А чего ты хотел? На всякого умельца всегда найдется другой умелец!…

- Ты это серьезно? Турецкий даже обернулся.

- А то, ответила машина и лукаво подмигнула левым подфарником.

"Бред", понял Турецкий и подумал, что надо будет "жигуленка", благо Дениска вернулся из командировки, затащить к его ребятам, чтоб все внимательно просмотрели и очистили от ракушек.

Посмотрел на часы: три без двадцати. Полчаса ехал по пустому городу? Не долго ли? Ах, ну да, еще ведь и душеспасительную беседу вел… Значит, связи нет, а о его решении они уже завтра смогут судить по его действиям. Интересная игра намечается…

Табачный киоск был за углом.

Я пошел прямо по краю тротуара, ничуть не опасаясь грязных брызг.

Белая "тойота" въехала колесом в глубокую лужу и обдала меня потоком грязной талой воды с головы до ног. Даже лицо покрылось слоем едкой московской грязи. Кое-как утеревшись, я повернулся к "тойоте", чтобы высказать водителю, что я думаю о нем. Повернулся и застыл.

Есть женщины, увидев которых я забываю обо всем и иду за ними как сомнамбула. Что делать есть у меня такой недостаток, есть.

За рулем "тойоты" сидела именно такая женщина. Она смущенно выглядывала из машины.

- Ой, простите! Я совершенно вас не заметила! приговаривала она.

- Нет-нет, ничего, пробормотал я.

- Нет, сказала она, открывая дверцу, так ходить по улицам нельзя. Вы благодаря мне стали похожи на бомжа. Садитесь.

- Да нет, спасибо…

- Садитесь, садитесь! повторила она. Прошу вас.

Что- то она чересчур настойчива.

- Между прочим, меня зовут Саша, безапелляционно заявил я, забираясь в машину.

- А меня Наташа. Мы с вами как одеколон.

- Что? изумился я. Какой одеколон?

- Ну раньше была серия одеколонов. "Саша" и "Наташа". Не помните?

Она звонко рассмеялась, откинув голову и обнажив белые и ровные зубы.

- Простите меня, Саша. Я такая неуклюжая.

- Уже простил.

- Как мне загладить свою вину? Давайте я вас куда-нибудь отвезу.

- Не надо, говорю, я здесь недалеко работаю. А вот от вашего телефончика в качестве компенсации я бы не отказался. И от сигареты.

Я сразу заприметил пачку "Винстона", лежащую над бардачком.