Маршал Баграмян

Рост влияния коммунистов нельзя считать случайностью. Он представляет вполне закономерное явление. Влияние коммунистов выросло потому, что в тяжелые годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надежными, смелыми, самоотверженными борщами против фашистского режима, за свободу народов…

Коммунисты вполне заслуживают доверия народа. Так выросло влияние коммунистов в Европе. Таков закон исторического развития.

Конечно, господину Черчиллю не нравится такое развитие событий, и он бьет тревогу, апеллируя к силе. Но ему так же не нравилось появление советского режима в России после Первой мировой войны. Он так же бил тогда тревогу и организовал военный поход «14 государств» против России, поставив себе целью повернуть назад колесо истории. Но история оказалась сильнее черчиллевской интервенции, и донкихотские замашки господина Черчилля привели к тому, что он потерпел тогда полное поражение. Я не знаю, удастся ли господину Черчиллю и его друзьям организовать после Второй мировой войны новый поход против Восточной Европы. Но если им это удастся — что маловероятно, ибо миллионы простых людей стоят на страже дела мира, — то можно с уверенностью сказать, что они будут биты так же, как они были биты в прошлом, 26 лет тому назад…

Разумеется, ни Сталин, ни руководимая им коммунистическая система «добровольно капитулировать» не собирались, и… началась война. Та самая третья мировая, о которой сегодня говорят по-разному: одни, что она свершилась, другие — она идет, третьи — скоро вспыхнет. Я сторонник мнения, что третья мировая воина началась, когда ее объявил англо-американский союз. В ней родилась новая стратегия, которая и стала главным ее содержанием. Один из этапов этой войны в нашей стране мы сегодня наблюдаем и переживаем.

Черчилль напрасно торопил Трумэна: уже в сентябре 1945-го, через месяц после подписания президентом широковещательных документов Потсдамской конференции о дружбе и совместных с СССР мерах по демилитаризации Германии и упрочению мира, тот сам руководил подготовкой новой атомной бойни.

В США уже был разработан меморандум ОРК (№ 329 от 4.9.1945 г.), которым было определено: «Отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории».

Баграмян понимал: в создавшейся ситуации значение прибалтийского плацдарма значительно возрастает, и поэтому принимал меры к укреплению обороноспособности побережья, проводил тактические учения с войсками, во взаимодействии с Балтийским флотом, на командно-штабных поездках отрабатывал с офицерами и генералами самые разнообразные варианты отражения вероятного противника с моря, с воздуха и суши.

31 мая 1946 года Баграмяна пригласили в Москву на заседание Высшего военного совета, которое состоялось 1 июня в Кремле.

Иван Христофорович ожидал услышать какие- нибудь новые сведения о происках англо-американского союза после речи Черчилля в Фултоне, но то, что произошло на этом заседании, было весьма неожиданно.

Маршалы Советского Союза, маршалы родов войск, генералы, члены Совета расселись по местам. Генерал Штеменко занял стол секретаря Совета. Сталин почему- то опаздывал. Наконец он появился. Хмурый, не в военной форме, а в довоенном френче.

Неторопливыми шагами Сталин подошел к столу секретаря Совета, остановился и медленным взором обвел всех собравшихся. Затем он положил на стол папку и глухим голосом сказал:

— Товарищ Штеменко, прочитайте, пожалуйста, нам эти документы.