Маршал Баграмян

К этому времени своим танковым кулаком Клейст не только завершил прорыв тактической обороны, но и добился успехов оперативного значения. Поняв, чем это грозит войскам правого крыла Южного фронта да и армиям Юго-Западного, мы всеми возможными способами начали выяснять истинное положение дел, чтобы быстрее организовать эффективную помощь 9-й армии имеющимися у нас силами и средствами. Оказалось, что оборона ее фактически повсеместно была уже прорвана…»

Гитлеровцы отрезали наши войска от Северского Донца и окружили часть сил Южного и Юго-Западного фронтов. Баграмян в своих воспоминаниях подводит такой итог «Харьковской катастрофе 1942 года»:

«Таким образом, успешно начатая войсками Юго-Западного направления Харьковская операция к концу мая закончилась нашей крупной неудачей. Ее я с большой горечью и душевной болью переживал во время войны, волновала она меня и в послевоенные годы».

Все это понимал и маршал Малиновский, каждая встреча с Баграмяном, наверное, напоминала ему эту неудачу в его полководческой биографии.

К тем неприятным воспоминаниям прибавились еще и послевоенные, когда Баграмян, будучи генеральным инспектором, поставил «неуд» при проверке войск Дальневосточного округа, которыми командовал Малиновский.

Генерал Корнеев так завершил свой комментарий по поводу отношении двух маршалов:

— Малиновский, желая отомстить Баграмяну, намеревался отправить его на Дальний Восток, надеясь, что в этой должности его постигнут такие же неудачи, а когда не получилась эта затея, предложил Баграмяна на начальника тыла, где также надеялся на его провал. Баграмян сказал мне после возвращения с заседания Президиума ЦК: «Я не хотел идти на эту должность, но не мог отказаться, потому что это было уже второе предложение, к тому же Хрущев подчеркнул: учли мое желание остаться в Москве». В этот же день Иван Христофорович предложил мне перейти с ним на работу в штаб тыла. Я сначала отказался. Сказал, что не знаю интендантской службы и едва ли буду хорошим помощником. Однако Баграмян поманил меня генеральским званием: «На должности моего порученца по штату положен генерал-майор. Подумай». Я подумал. Вы же знаете, Владимир Васильевич, сами много лет прослужили на разных должностях, каждый из нас мечтает стать генералом. Я согласился на предложение Ивана Христофоровича. И не жалею не только потому, что получил звание генерала, главное, еще много лет поработал с таким замечательным человеком и до конца его дней находился с ним рядом…

Управление тыла размещалось во втором доме Министерства обороны на Красной площади. Окна кабинета Баграмяна были обращены на собор Василия Блаженного и Спасскую башню Кремля. Вид был державный! Близость к правительству, к Кремлю повышала чувство ответственности.

Иван Христофорович познакомился со своими ближайшими коллегами. Первый заместитель генерал-полковник Малыхин Федор Мефодиевич оказался земляком — родился в 1906 году в Армении. В армии с 1928 года. Окончил Военно-хозяйственную академию. В 1931 году — командир взвода, помощник командира роты, командир роты стрелковой дивизии. В 1939–1940 годах — офицер для особых поручений Генерального штаба РККА, старший помощник начальника отдела Управления тыла и снабжения Генерального штаба РККА. В начале Великой Отечественной войны — помощник начальника моботдела Управления тыла и снабжения Генерального штаба РККА, начальник штаба управления тыла Степного военного округа. В 1953–1959 годах — начальник штаба Тыла МО СССР, в последующем стал заместителем министра обороны.