Маршал грозового мира

Хор ещё раз внимательно пересмотрел в памяти разговор с Кеем. Могла оказаться важной любая зацепка, любая интонация… Убийца особо акцентировал внимание на Раль — при том, что о собеседнике он высказывался преимущественно потому, что оценивал его наглость, а про Хемин вообще не сказал ни слова, хотя она участвовала во всей мути с перестановкой центра круга. Значило ли это, что его пристальный интерес к Раль в конце концов приведет к печальному исходу для нее? Мальсу хотелось верить, что это не так. При мысли о том, что смерть может настигнуть девочку в тот самый момент, когда она вернулась к семье и почувствовала свое счастье, становилось невыносимо тоскливо.

Байонис вернулся ещё через два часа: об этом возвестил его сильный голос в коридоре. Маршал что-то объяснял горничной, а та в ответ едва слышно лепетала. Да, учитель умел впечатлять людей, даже если те знали его достаточно долго.

— Ты выглядишь встрепанным воробьем, — произнес Байонис, едва шагнув за порог кабинета, из которого Хор так и не ушел. — Что случилось? Гость все же явился?

— А что говорят ваши прознатчики? — устало спросил Мальс.

— А они ничего не успели увидеть, — только развел руками Маршал. — Впрочем, я так и думал. Что удалось узнать?

Хор без слов пододвинул к нему листок, на котором из вредности записал про возможное убийство. Отчего-то при виде Маршала он почувствовал себя разбитым и неспособным долго обсуждать все произошедшее, анализировать, делать выводы, сравнивать, спорить, а ведь в последнее время у них с учителем без споров не обходилось. Хор понял, что разговор с Кеем его все же вымотал, вымотал серьезно, но признаваться в этом не тянуло совершенно.

— Это единственная добыча? — не намеревался медлить Байонис. — О чем вы говорили?

— Он убил Алексиса Эссентессера, потому что считал его предателем — это раз, — загнул палец Мальс. — Синди, по его словам, во всем виновата сама — это два. Он знает кучу всего — это три, и это мне совершенно не нравится.

— Кучу? — общих слов Маршал не терпел, ему требовались подробности, причем чем скорее, тем лучше. — Что именно Кей знает?

— Например, ему известна вся картина с возвращением дара Раль, — не стал утаивать Хор. — А мне, увы, нет. Наглость имеет пределы, причем с обоих сторон. Он перестал из издевательства рассказывать мне красивые истории, я не решился спрашивать дальше, потому что меня просто щелкнули бы по носу.

— Что ещё? Можешь пересказать мне примерное течение вашего разговора?

Мальс понял, что давно не высыпался, но это осознание ничем не помогло. Даже наоборот. Изо всех сил стараясь выглядеть бодрым и полным сил, он неторопливо начал говорить, одновременно роясь в памяти, чтобы чего не перепутать.

— Сначала речь шла о центре круга. Он сказал, что сделает выбор сам, но делиться им отказался. Я прямым текстом спросил про дракона Раль, и Кей расплывчато ответил, из чего я сделал вывод, что он знает всю эту историю и кроме того пристально наблюдает за моей бывшей одногруппницей. После этого мы заговорили о мотивах убийств и о судьбе. Кей говорил, что всеми играет судьба, кем-то — лучше, кем-то — хуже. И ещё заявил, что именно она повелела ему убить Мэшмета Зорренда. Я не берусь судить о столь спорных понятиях, но то, что наш противник возомнил себя кем-то вроде бога, сомнений не вызывает. После этого Кей заявил, что этой ночью произойдет новое убийство, а я записал это. Он выпрыгнул в окно. Это все.

— Выпрыгнул в окно? — Байониса тоже удивила подобная нерациональность. — И никто не стал кричать, никто не посчитал его вором?

— Скорее его посчитали чокнутым Эссентессером, — вставил шпильку Хор, вспоминая беседу с Хоуэрсом. — А если говорить серьезно, то невидимостью он наверняка владеет. Если кто и успел заметить что-то странное, то решил, что показалось: все же считают, что сюда проникнуть вору невозможно.

— Вообще-то действительно невозможно, — серьезно сказал Маршал. — Для вора со средним уровнем магии. У Кея — высокий, очень высокий. Я не удивлюсь, если когда-нибудь проснусь в ярко-красной одежде. Впрочем, мне-то как раз умирать и нельзя: если ещё Фаркасса после всех скандалов сердце подведет, то на кого мы страну оставим? На вас с Хоуэрсом? Да вы разнесете весь мир по кусочкам, собирай потом.

Мальс неопределенно пожал плечами. Лично он разрушать не собирался, только менять, но одно могло сопутствовать другому.

— Хотя, — тон Байониса оставался серьезным, — может быть, миру как раз и надо, чтобы его кто-нибудь разобрал по отдельным кусочкам. Может, ему так жить станет легче. Это тема не для нынешнего времени, но когда-нибудь мы с тобой её обсудим.

— И вы ещё боитесь нашей с Хоуэрсом деятельности? — хмыкнул Мальс. Говорить об этом сейчас было легче, чем о Кее и его вывертах. — Да вы сами скорее станете главной причиной мировой катастрофы, чем это попытаемся сделать мы.

— Может быть, — не стал отрицать Маршал. — Все может быть. Итак, тебе нечего больше добавить по прошедшему разговору?

Хор качнул головой.