Маршал грозового мира

— Послушайте, но ведь это противоречит основным законам магии, той нерушимой основе, на которой стоит вся наша теория. Магическая энергия не может влиять на разум, а что ещё могло стать оружием Проводника?

Маршал невесело усмехнулся:

— Я ничего не знаю кроме того, что Алика Хусту уничтожила дневник, выучив наизусть все записи, чтобы пересказать их как важный материал для расследования, а Мэйл Иушнице позволил ей это сделать.

— Вы хотите сказать, — прошептал Мальс, — она сделала это, чтобы уничтожить то, что запечатлел на этих листах её брат?

Маршал сделал значительную паузу.

— Во всяком случае, она относилась к этому очень серьезно. Как и Мэйл. Удивительно, что за все годы нашей дружбы он не захотел посвятить меня в эту историю. Боялся, что не поверю? Может, справедливо боялся и, наверное, считал, что нет смысла рассказывать, раз уж дневник уничтожен.

— В таком случае, — осторожно заметил Хор, — адмирал должен был полностью увериться, что и таинственный помощник ему ничего не сделает за смерть Гиретте. И он имел эту уверенность, а иначе постоянно чувствовал бы себя в опасности — раз уж решил отнестись со всем вниманием к этому.

— Погоди-ка, — выдохнул Маршал, и в его взгляде блеснуло осознание. Он промчался по последним записям и с легким волнением зачитал: — «Когда мы проведем седьмого, мы вместе запишем всю эту славную историю, сохраним тебя на страницах моего дневника, а затем он проводит меня и окончательно уйдет сам». Ты видишь? Проводника должен проводить помощник.

— Вы хотите сказать, — ахнул Хор, — что помощник и есть Мэйл?

Байонис резко качнул головой.

— Это было бы слишком. Однако Гиретте — тот, для кого на первом месте ритуал, а значит, он готовил свою смерть. И специально для этого отсылал письма в газету — видимо, по ним Проводника и нашел этот таинственный помощник. Возможно, пожар стал частью ритуала, а Мэйл именно в это время появился в доме. Но однозначно в этом стоит искать зацепку. Так что нам необходимо поднять все материалы по этому делу — вдруг какие-то мелочи подойдут к этой картине. Заметь, что адмирал погиб именно сейчас, когда все стало так серьезно, когда Кей начал ритуальные убийства. До тех пор, насколько я понимаю, он тренировал свое умение…

— На политических противниках Рондера Мистераля, — выпалил Хор, которого до сих пор уязвляло отношение Маршала к его теории о покровителе. — Хотя мог бы заняться кроликами или мышами. Поймите же, те старые убийства произошли не просто так!

— Не просто так, — невозмутимо подтвердил Байонис. — Он желал попробовать атаковать по-настоящему сильных противников, прежде чем начинать свой круг, который зависел от воли судьбы, а значит, мог выкинуть любой фортель, вплоть до Эссентессера Объединенного Мира, что он почти и сделал.

Мальс сделал глубокий вдох и перевел взгляд обратно на записи Алики.

— Давайте все же расшифруем до конца эту историю. «Он попытался уничтожить связь нас троих — и я взбунтовался, пробуждая всю дикость своей истинной натуры. В те дни я сошел с ума. Поддавшись на провокацию, я сам искорежил нашу связь. Единое целое перестало существовать. Она превратилась в обычного человека, он спрятался глубоко внутри меня, а я стал Гиретте Хусту». Здесь, видимо, идет описание лечения, информация о котором сохранилась в архивах о душевнобольных.

— Да, описание лечения, но ограничиваться констатацией факта не стоит, — Маршал нахмурил брови. — Обрати внимание на ход этого лечения. Гиретте признается, что, хоть таинственный «он» и сделал много что, но без резкой реакции со стороны пациента это не вышло бы так эффективно. Провокация. Что значит эта провокация? Как вообще сумели избавить Проводника от его сумасшествия и на время сделать нормальным человеком? Это один из важнейших вопросов, раз уж мы решили не делать четких решений касательно второй сущности Гиретте Хусту.

— А разве в архивах не сохранилось имя человека, который его лечил? — запоздало сообразил Хор.

— Увы, не сохранилось, — развел руками Байонис. — Правда, в одной из бесед Мэйл упоминал… упоминал, что Гиретте лечился по какой-то инновационной методике, которая так и не вошла в употребление, хотя в его случае дала положительные результаты. Я склонен этому верить. Какие выводы можно сделать?

— Гиретте так напугал собой этого врача, что тот прекратил практику? — хмыкнул Мальс.

К его удивлению, Маршал серьезно кивнул.

— Прекратил практику и начал придумывать средство против Проводника.

— То есть вы утверждаете, что он и есть Хасдент?

— Это кажется мне наиболее логичным. Заметь, он переманил к себе Моул как помощницу для экспериментов — и погибла именно Моул, хотя в тот момент рядом присутствовало около пяти человек. Тебе не кажется, что это уж слишком печальное совпадение для Гиретте?

— Хасдент что, провоцировал его снова?