Маршал грозового мира

Байонис выпрямился и отошел к окну, за которым уже начало темнеть.

— Ты читал книгу Проводника, но Проводник и Кей — разные люди, — негромко продолжил он. — У молодого поколения есть одна одновременно приятная и неприятная черта. Оно всегда стремится быть выше предшественников. Соперник, доставшийся нам, во много раз сильнее и амбициознее убийцы, с которым пришлось столкнуться Мэйлу. Гиретте Хусту не хотел жить дальше. Кей — хочет. И жить, и развивать свои смертоносные умения, и убивать, убивать, убивать. Он считает себя всезнающим и всемогущим, а такие люди никогда не медлят с доказательством своего статуса. У тебя есть другие предложения, как остановить его?

— Нет, — тихо ответил Хор. Набрал воздуха, чтобы продолжить, но замолчал, склоняясь перед резкой правдой в рассуждениях Маршала.

— Тогда мы придерживаемся этого варианта и не останавливаемся на жалости, сомнениях и всем прочем, — усмехнулся Байонис. — Считай это первым твоим серьезным уроком. Возможно, очень серьезным. А может, тебе сейчас как раз это и надо, а все, чему я собирался тебя учить ранее, ты уже прошел самостоятельно.

Хор попытался понять, что значат последние его слова, но, так и не вникнув, задал более насущный вопрос:

— Мы сейчас способны узнать, кто на самом деле Кей?

— У нас много зацепок, — чуть заметно кивнул Маршал. — Пока у меня нет четкого ответа, но… Мы по-прежнему смотрим на тех восьмерых человек, которые летели вместе с нами на «Рассекающей». Я уже исключил всех матросов, поскольку ни у одного из них не было дара лекаря. Сейчас, когда все усложнилось до невозможности, я подозреваю — всех.

— Виррен Аймалдэн, Бьюкенен Аймалдэн, Маскэрэ Аймалдэн, Тора Аймалдэн, Лейнор Зорренд, Ферчазейро, Толл Каэндра, Хоуэрс Эссентессер, — медленно отчеканил каждое из имен Хор. — Разве у Толла, Ферчазейро, Лейнора и Хоуэрса есть дары лекарей?

— У них есть близкие родственники-Аймалдэны. Смешно, но это именно так. А при использовании метода Хасдента Кей получил столько энергии, что мог развить эту сторону своего дара и за семь лет стать очень искусным лекарем. Помнишь его слова о том, что надо искать рядом с Аймалдэнами, а не среди них? Возможно, о том речь и шла.

— Раньше вы доверяли Ферчазейро, — заметил Мальс, слегка удивленный категоричностью Маршала в этом разговоре.

— Сейчас я не могу доверять никому, — мрачно ответил Байонис. — Я видел, на что способен этот человек. При его талантах он мог трижды обвести нас вокруг пальца, а если ещё и считать, что их могло быть несколько… Да, у нас много зацепок, однако я уже опасаюсь проводить четкие границы, точно определять, что какой-то человек не мог быть убийцей. Потому что настоящий убийца может с легкостью выходить за все эти границы. Столько силы… Если он впитывал все, что только мог найти, и если использовал бесконечный резервуар предмета, то мог спокойно брать все излишки с улиц Квемеры. Представляешь, какое количество энергии он собрал? Это не катастрофа, это чуть ли не конец мира, — в его голосе уже звучала настоящая тревога.

— Однако вы с такой уверенностью говорили, что нам надо вычислить Кея, — Хор не только видел странность в умозаключениях, но и интуицией ощущал неправильность ситуации. — Мне показалось, что мы действительно стоим на пороге этого, однако через несколько минут вы утверждаете совершенно обратное.

— Зацепки — не более чем детали, — спокойнее заговорил Байонис, — мы не можем сложить из них всю картину без мощного толчка со стороны. А источник этого толчка один, — он снова наклонился к ученику, а прищуренные глаза сверкнули. — Кольцо памяти, превращенное в люминескарий. И ключ к нему имеешь только ты, потому что даром времени обладаешь один только ты.

— Но… — растерянно пробормотал Хор. — Я знаю об этом слишком мало, чтобы что-то сделать. Я не имею права менять что-то со временем, это опаснее Кея и вашего излучения вместе взятых. Катастрофа нашей страны этих дней есть катастрофа нашей страны этих дней, а лента времени тянется сквозь все эпохи и цивилизации. Если что-то нарушить в ней, то это… это не конец мира. Это конец Вселенной. Всего.

— Само время дало тебе этот предмет, чтобы ты сумел в нем разобраться, а что делаешь ты? — атаковал Маршал. — Разводишь руками, мол, недостоин и ничтожен? Боишься? Правильно. Надо действовать осторожно. Но не дерзнешь — погибнешь. Ты способен что-то сделать со всем, что творится у нас в столице, значит, тебе и руль дирижабля в руки. Ты не думал, что Юнари Мистераль, твоя Уна, могла погибнуть не от какого-то редкого средства вернуть дар, а именно от руки Кея? Она не говорила тебе ничего, ты лишь знал, что стрясется что-то плохое, так почему бы этому плохому не случиться от вполне закономерной причины?

— Я не знаю, — потухшим голосом произнес Хор. — В том-то и дело, что я ничего не знаю. Редкий дар, повелитель времени, человек, способный менять саму ленту… Если вы не помните, сил у меня нет совершенно, я все истратил тогда, возле патефона.