Маршал грозового мира

— Он был и умер. Ортес Эссентессер, — прошептал Мальс, гоня от себя картину в кабинете, когда Бьюкенен раскрывал все секреты ему, связанному, беспомощному, готовящемуся умереть.

Возникла пауза.

— Вот, значит, как, — совершенно странным голосом произнес Байонис. И продолжил, словно этого и не прозвучало: — Ладно, с догадками мы действительно закончили, ведь личность преступника понятна.

— И больше не понятно ничего, — с досадой закончил Хор.

— О да, мы, к сожалению, пока не можем спросить его, зачем он все с тобой сделал, — вздохнул Маршал, однако в его тоне звучало слишком много спокойствия. Мальсу все больше казалось, что Байонис относится к ситуации несколько равнодушно, несмотря на все свои ранние слова об опасности их противника, о том, что ученик должен действовать. Вот именно. Ученик. Не учитель. Последний собирался просто наблюдать и включать или выключать свой островной излучатель. — И мы не можем надеяться на правду: вряд ли удастся проводить допросы Кея, а сам по своей воле он если и расскажет, то слишком мало.

— Почитайте мне эту книгу, — попросил Хор. — То, что важно.

— Ты собираешься посвящать в детали своего дара жену? — вдруг спросил Байонис, подумав, видимо, о том, что читать вслух могла бы и Раль.

— Будь на то моя воля, я б отправил её в Грозовой Мир или на север страны: там безопаснее, — поморщился Мальс. — Если и посвящу — то потом.

— Что ж, воля твоя. А сейчас давай надеяться, что никто не подслушивает под дверью, хотя что ни говори, а двери тут хорошие. — Опять зашуршало, а затем послышался шелест страниц: Маршал искал нужное место. — Первый и основной закон времени гласит, что ни один предмет или человек не должен активно пребывать в одном периоде в двойственном временном состоянии. То есть, в нашем случае активно пребывать не могут твой люминескарий и люминескарий Кея, оттого-то твой и заблокирован, ведет себя почти всегда как самое обычное кольцо.

— И из этого правила исключений нет?

— Боюсь, что нет, — вздохнул Байонис после некоторой паузы, во время которой, видимо, просматривал текст дальше. — Это временное равновесие, одна из самых важных вещей для людей с таким даром, как у тебя. Нам удастся применить люминескарий только после того, как его настоящий экземпляр перенесется с помощью твоего дара в период твоего детства. Проще говоря, до этого разговора с Уной сделать ничего нельзя.

— И никто не знает, был ли он, а если будет, то когда, — заключил Хор.

— Да, однако кто мешает потихоньку узнать это у самой Уны? Если это Юнари Мистераль, то нам нужно осторожно выспросить у нее, не объясняя при этом сути. Если разговор ещё не произошел, а только должен случиться, то Уне не следует изначально о нем знать.

— Скорее всего, ещё не произошел, — мрачно произнес Мальс.

— Почему ж? — сверху опять зашелестели страницы.

— Потому что у нее маловато доверия ко мне, чтобы сразу все рассказывать, — сообщил Хор то, что его немало сейчас тревожило. Чтобы завоевать доверие, требовалось в течение некоторого времени неотступно находиться рядом с Юнари, а в нынешних условиях это только затягивало все. Но если учесть, что Уна — цель Кея, цель самая важная и единственная на данный момент, то, как ни странно, становилось лучше. Они могли защищать только её, не беспокоясь о маленьких девочках из театра, и отражать все нападения Кея, пока не случится того самого разговора.

— А к кому у нее доверие есть? — поинтересовался Байонис тем тоном, какой позволял убедиться: он полностью уверен в том, что Юнари и впрямь не к кому обратиться, кроме Хора. — Не забывай, у девочки была семья в том смысле слова, который употребляется в Объединенном Мире. Никому из этих людей она не готова рассказать тайны, а ты… Я видел, как вы прощались после того разговора. Вы нащупали что-то общее между собой, а значит, Юнари может вполне довериться тебе.

— Надеюсь, что это так, — вздохнул Мальс. Они с тогда ещё невестой сошлись в том, что семья у их детей будет. А теперь все поменялось, и матерью семейства могла стать уже Раль, не менее ценившая родственные отношения. Но Юнари… Попадется ли ей такой понимающий муж? Или ему придется опять ставить ультиматумы в словесной схватке?

— Как видишь, единственное, что нам остается — надеяться и ждать, — усмехнулся Маршал. — И при этом готовить свой ход. Защиту на этот раз я обеспечить смогу, клянусь. Правда, для этого пришлось привлечь Ориасу и даже Нистарию, один только Фаркасс не участвовал в нашем общем деле. Теперь маршальский корпус стал в самом деле неприступным, а Юнари разместилась на третьем этаже, ей там вполне нравится.

— И почему ж на третьем? — насколько Хор помнил, там вообще редко кого-то селили.