Маршал Конев

По решению Конева канал предусматривалось форсировать одновременно всеми силами 3-й гвардейской танковой армии на широком фронте. Но главные усилия были сосредоточены на участке шириной 4, 5 км, где плотность артиллерии и минометов составляла 650 стволов на 1 км фронта^{508}. Кроме артиллерии, предназначенной для подавления обороны на Тельтов-канале, для обеспечения форсирования и поддержки наступления были выделены орудия прямой наводки: вся войсковая артиллерия, начиная от 45-миллиметровой и кончая 122-миллиметровой, а также тяжелая артиллерия 152- и 203-миллиметровых калибров. Продолжительность артиллерийской подготовки составляла 55 минут. Ее начало было назначено на 6 часов 20 минут 24 апреля.

В ходе подготовки к форсированию Тельтов-канала часть сил 3-й гвардейской танковой армии утром 23 апреля установила связь с частями 1-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта, наступавшего на Берлин с востока. В тот же день берлинское радио передало заявление Геббельса о том, что руководство обороной города взял на себя сам фюрер, и это придает битве за столицу европейское значение. По слова Геббельса, на защиту Берлина выступило все население, а члены партии, вооруженные панцерфаустами, автоматами и карабинами, заняли посты на перекрестках улиц.

В пять утра 24 апреля И.С. Конев выехал в 3-ю гвардейскую танковую армию, чтобы увидеть собственными глазами, как проходит операция по форсированию Тельтов-канала. В связи с частыми поездками командующего 1-м Украинским фронтом его замещал начальник штаба фронта генерал армии И.Е. Петров. Он был назначен на эту должность 11 апреля вместо генерала армии В.Д. Соколовского. До этого Петров командовал 4-м Украинским фронтом, который проводил Моравско-Остравскую операцию. Неожиданно 25 марта в штаб фронта поступил приказ № 11045, подписанный Сталиным и генералом армии Антоновым: «Генерала армии Петрова И.Е. снять с должности командующего войсками 4-го Украинского фронта за попытку обмануть Ставку насчет истинного положения войск фронта, не готовых полностью к наступлению в назначенный срок, в результате чего была сорвана намеченная на 10 марта операция»^{509}.

В действительности генерал армии Петров не пытался обмануть Ставку. Его вина состояла в том, что он, несмотря на тяжелые погодные условия, не обратился к Сталину с просьбой перенести срок начала операции. «Поступил он так не по своей военной недальновидности, — пишет В.В. Карпов, — а желая избежать новых осложнений в отношениях с Верховным»^{510}.

Опала генерала армии Петрова, как мы уже знаем, длилась недолго. Он прибыл 11 апреля в штаб 1-го Украинского фронта и немедленно включился в работу. Отношение Конева к нему было товарищеское, о чем свидетельствуют воспоминания Ивана Степановича: «Будучи до этого в роли командующего фронтом, а под конец войны впервые в своей практике оказавшись начальником штаба фронта, он, боевой генерал, не проявлял ни малейшего оттенка обиды. Напротив, с самым живым интересом к новому для себя делу говорил: “Вот теперь вижу настоящий фронт — и по количеству войск, и по размаху, и по задачам”. Генерал хорошо отдавал себе отчет в том, что, несмотря на весь боевой опыт, в новой роли начальника штаба фронта ему надо кое-чему поучиться. И он честно учился. Сработались мы довольно быстро. У меня было полное доверие к нему, так же как и у Петрова ко мне, я это чувствовал. Отношения у нас сложились хорошие; хотя и приходилось порою делать скидку на то, что все-таки Петров не штабной командир…»^{511}