Маршал Конев

...«Виллис» мчался по разбитым, ухабистым дорогам Украины. Конева одолевала усталость, однако он по давней профессиональной привычке продолжал размышлять о своём боевом пути. И конечно же вспомнилась Корсунь-Шевченковская операция. Она особенно примечательна в его полководческой биографии. Два советских фронта, 1-й и 2-й Украинские, устремившись навстречу друг другу, соединились в районе Звенигородки. 1-м Украинским командовал Николай Фёдорович Ватутин. Они хорошо взаимодействовали, понимали друг друга. И всё же драматических моментов в ходе операции было немало. Разбитые, раскисшие дороги затрудняли манёвр войск и подвоз материальных средств. Тревога не покидала тогда Конева ни днём ни ночью. Что предпримет враг? Сумеют ли наши танковые корпуса к назначенному сроку выполнить поставленную задачу? В прорыв была введена 5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова Павла Алексеевича. Именно в этот момент командующий немецкой группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн наносит контрудар по флангам фронта, бросив в бой три танковые дивизии с юга, одно танковое и три пехотных соединения с севера. Но оперативно работал штаб фронта во главе с генералом Матвеем Васильевичем Захаровым, и благодаря этому удалось вовремя разгадать замысел противника, определить его силы и средства, брошенные на ликвидацию нашего прорыва. Конев организовал ответный удар. Однако крупных войск в резерве уже не имелось. Поэтому Манштейну удалось временно закрыть образовавшуюся в немецкой обороне брешь и отрезать от главных сил фронта прорвавшиеся вперёд два наших танковых корпуса. Обстановка создалась весьма сложная. Против танковых групп врага Конев нацелил авиацию. Лётчики, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, неоднократно поднимались в воздух. Оба корпуса 5-й гвардейской танковой армии продолжали выполнять поставленную задачу и 28 января соединились с частями 5-й танковой армии 1-го Украинского фронта, завершив, таким образом, окружение корсунь-шевченковской группировки противника.

Казалось, полный успех близок, можно только радоваться. Но легче не стало. Гитлеровцы успели к этому времени подтянуть новые танковые части из района Винницы. В этих условиях важно было создать устойчивый внешний фронт окружения. Но где взять свежие силы? В самый напряжённый момент боя позвонил Верховный Главнокомандующий. Коневу показалось, что он всегда звонил в тот момент, когда фронту было особенно тяжело. Вот и на этот раз, едва Конев подошёл к телефону, раздался строгий голос.

— Что у вас там происходит? — как всегда без предисловий, спросил Сталин. — По имеющимся у нас сведениям, противник прорвался и может уйти. Почему так произошло?

Конев побагровел. Что за сведения оказались в Москве? Откуда они получены? Конечно, от Хрущева, который мнит себя военным стратегом... Но не задашь же эти вопросы Верховному Главнокомандующему. Потому Конев сдержался и ответил как можно спокойнее:

— Манштейн пытался прорваться. Но мы приняли контрмеры — положение восстановлено. — И потом уже решительным голосом добавил: — Не дадим врагу уйти! Заверяю вас...

Выслушав краткое сообщение о мероприятиях фронта против деблокирования окружённой группировки, Сталин удовлетворённо осведомился:

— Вы поступили так по своей инициативе? Это ведь за разграничительной линией вашего фронта.

— Да, по своей инициативе, — твердо ответил Конев, не зная ещё, одобрит его действия Сталин или нет.

— Хорошо, — сказал Сталин. — Мы тут, в Ставке, посоветуемся[1] и сообщим вам своё мнение.

О каком решении пойдёт речь, Конев не знал. Но если оно необходимо, то Ставке виднее: он привык не задавать лишних вопросов.

Вскоре, однако, всё прояснилось. Пришло решение Ставки о передаче всех полномочий, связанных с ликвидацией окружённой группировки врага, в ведение 2-го Украинского фронта. Конев приложил все силы, чтобы оправдать оказанное ему доверие.

К утру 17 февраля 1944 года окружённая группировка врага была ликвидирована. Подписав донесение в Ставку об итогах Корсунь-Шевченковской операции, Конев не выдержал, буквально свалился от усталости. И сразу уснул. Будто в бездну провалился. Его поднял телефонный звонок. Офицер связи, передавая Ивану Степановичу трубку, счёл нужным предупредить его, кто на проводе. Но Конев и сам всё понял, едва услышал грубоватый, с сильным грузинским акцентом голос:

— Поздравляю вас, товарищ Конев, с заслуженной победой. Ликвидация корсунь-шевченковской группировки противника намного облегчит положение обоих Украинских фронтов. Эта замечательная победа, несомненно, окажет большое влияние и на общее положение на всём советско-германском фронте.

В голосе Сталина слышалась удовлетворённость. Она передалась и Коневу: он от души поблагодарил за поздравления. Сталин между тем продолжал:

— Мы тут, в Ставке и Политбюро, посоветовались и решили присвоить вам, товарищ Конев, звание Маршала Советского Союза.