Маршал Конев

— Ну вот видите. Раз немцев поблизости нет, нам и опасаться нечего. Передадим рацию — да и восвояси.

Перед рассветом Петренко с Наташей тихо вышли из хаты. Наташа шла за ним след в след, удивляясь, как он находит дорогу: кругом ни зги не видать. Впереди на фоне неба проявились контуры большого дома. Перед калиткой маячила фигура часового. Петренко наклонился к Наташе, сказал на ухо:

— Стой здесь и наблюдай, а я огородами подойду поближе.

Он исчез в темноте. Наташа заметила, как отворилась калитка и вышли два человека, осветили дорогу фонариком и, сев в машину, уехали. Она боялась за Петренко, хотела пойти поискать его, предупредить о беде, но он вскоре появился сам.

— Какой-то штаб, — сказал он. — Пройдём-ка в другую сторону.

Крадучись шли они вдоль заборов. Окраинные домики подходили вплотную к лесу. Резко остановившись, Петренко шепнул:

— Ложись!

Наташа опустилась на мокрую от Дождя землю, ощутила руками липкую глину. Прислушалась: «Тук, тук, тук...» Что это? Сердце стучит или в самом деле кто-то идёт?

Мимо прошёл часовой. Дождавшись, когда затихнут шаги, Петренко змеёй пополз вперёд. Добравшись до кустарника, раздвинул ветки и застыл от изумления: в кустарнике стоял танк. Они проползли ещё немного и увидели ещё один замаскированный танк. Вот это новость! А ведь Копась не говорил об этом ничего. Да-а, обстановочка! Не мог же он не знать?

В своё временное пристанище они вернулись на рассвете.

— Что-нибудь узнали? — обеспокоенно спросил Копась, который будто и не ложился спать.

— Да так, ничего. Действительно, кругом тихо, — ответил как можно спокойнее Петренко, а сам думал: «Как узнать номер немецкой воинской части? Сколько же здесь танков?..» Всё это предстояло ещё выяснить. Поэтому выходить на связь со штабом фронта, что само по себе было опасно, он не решался. Да и сообщать пока нечего.

В полдень прибыл представитель от партизан. Он подтвердил догадку Петренко. Да, в деревне расположился штаб танкового батальона. В соседнем населённом пункте тоже штаб — то ли полка, то ли другого батальона. Танковая дивизия прибыла сюда недавно. Техника тщательно замаскирована, движение по деревне самое минимальное, самое необходимое. Дивизия притаилась, словно зверь для прыжка.

— Надо бы взять пленного, — заметил Петренко. — Удостоверить, так сказать, данные.

— Пленного мы взяли, он всё подтвердил. И даже номер дивизии сообщил. Мы бы сами всё передали в центр, но у нас нет рации. Разбило её.

— Вот видите, как некстати, что связи вы лишились. И Копась нам говорил, что рации у вас нет.

— А он-то откуда знает? Ему никто об этом не говорил.

— Знает.

— Не нравится мне этот Копась. Одна девушка из этого села недавно к нам пришла, так она этого Копася пакостником назвала. Перебраться вам надо в более надёжное место — так мы решили.

— Не возражаю. У меня хозяин тоже не вызывает доверия. Но сперва надо передать шифровку в штаб фронта.

— Ну что ж, давайте так и сделаем. А завтра обязательно перейдёте на другую явку.

Они распрощались, вечером условившись о новой встрече. Копась, наблюдавший за ними через окно, выходящее во двор, отошёл к столу. Петренко, войдя, распорядился развернуть рацию. Присев к столу, составил шифровку для передачи в центр. Копась сидел тут же.

Первой заметила врага Наташа.

— Немцы! — крикнула она.

Петренко схватил автомат и, высадив прикладом окно, выпрыгнул на улицу. Его встретила автоматная очередь, но, кажется, ни одна пуля всерьёз не задела, и он, отстреливаясь, побежал к лесу. Наташа через то же окно выпрыгнула вслед за Петренко. Борис Ломов выскочил в сени и тоже встретил гитлеровцев огнём. Одна Маша, не успев ничего предпринять, упала, сражённая пулей около раскрытой рации.

Едва раздались первые выстрелы, Никодим Копась нырнул под кровать. Следом за ним подалась и его баба Парася, еле протиснув раздобревшие телеса. Зло прошипела лишь:

— Подвинься, чёрт.

Они так и лежали, прижавшись друг к другу, пока стрельба не стихла и вошедший начальник полицейского участка не сказал громко, как бы подчёркивая свои заслуги:

— В самый раз застукали голубчиков. Жаль, что двое убежали. Теперь их в темноте в лесу не найдёшь.

Никодим, толкнув в бок жену, выдохнул:

— Вылазь.

Баба Парася выбиралась из-под кровати не торопясь, покряхтывая. Никодим Копась выскочил быстро, хотя и ободрал об невесть откуда взявшийся гвоздь правое плечо. Тут же появились немцы и полиция.

— Вишь, каких гусей я подкараулил, — сразу же стал он заискивать перед начальством. — Вы уж походатайствуйте перед господином комендантом, чтоб при отходе не оставляли нас тут с жинкой на произвол судьбы. Партизаны не простят нам...

— Что-что? — строго взглянул на него полицейский. — Потом решим, как с тобой поступить... И запомни: ни о каком «отходе», как ты выразился, не может быть и речи!

Немцы забрали документы у убитых, прихватили не дописанный Петренко текст шифровки, взяли рацию и ушли. Копась же продолжал умолять начальника полиции не оставлять его в селе, взять с собой.