Маршал Конев

Столь широкий спектр проблем волновал не только теоретиков, но и практиков, среди которых был и наш герой. «Хочу подчеркнуть — жажда глубоких знаний была характерна для военной академии того времени, — вспоминал Конев. — Это чувствовалось в аудиториях. Спокойно и выдержанно звучали на занятиях оценки обстановки, разного рода суждения, готовились приказы, но как шумно все это обсуждалось в перерывах, в коридорах, где всегда шли яростные споры о том, как лучше обороняться, как нанести удар, как лучше наступать. Думаю, что слушатели многих поколений, читая это сейчас, тепло улыбнутся, вспомнив, как на теоретических занятиях, в групповых упражнениях и военных играх мы обсуждали вечный вопрос, каким флангом обороняться, каким флангом наносить удар!»^{13}

Мы уже отмечали, что И.С. Коневу везло на начальников. Так произошло и на сей раз. Начальником академии был будущий Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, обладавший значительными боевым опытом и навыками штабной службы. Он, считая военные академии не только высшей школой военных кадров, но и основными центрами развития военного искусства, большое внимание уделял развертыванию военно-научной работы среди профессорско-преподавательского состава и слушателей. В 1932 г. в программу академии вместо стратегии впервые был введен 64-часовой курс оперативного искусства^{14}. Шапошников, мастерски владея методикой организации военных игр на картах, проводил их весьма поучительно и с творческим вдохновением.

Надо отдать должное И.С. Коневу: к учебе он относился серьезно, заслужив высокую оценку выпускной комиссии академии: «Я.С. Конев академический курс усвоил отлично. Он достоин выдвижения на должность командира и комиссара стрелкового соединения»^{15}.

Кадровые органы поддержали этот вывод. И.С. Конев получил назначение на должность командира 37-й стрелковой дивизии, которая входила в состав в Белорусского военного округа. Штаб дивизии размещался в городе Речица, куда вскоре приехали его жена, дочь и сын Гелий, а затем и отец — Степан Иванович.

В новом качестве И.С. Конев готовил подчиненных к овладению «подвижными формами операции и боя стрелковых (кавалерийских) соединений в сочетании с глубоким, надежно обеспеченным маневром в тыл противника мотомеханизированных войск и авиации». Это требование проистекало из приказа № 010 Реввоенсовета СССР от 12 декабря 1933 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1933 год и задачах на 1934 год»^{16}. При решении данной задачи Иван Степанович проявил себя инициативным и грамотным командиром. В июне 1934 г. он достойно выдержал первый серьезный экзамен. Части дивизии были подняты по тревоге, получив задачу выдвинуться в сторону границы, отрабатывая вопросы организации марша и ведения встречного боя с последующим переходом в наступление и форсированием р. Днепр во взаимодействии с Днепровской военной флотилией. Одновременно в одном из полков проверялся батальон на тактических учениях с боевой стрельбой, в другом — командирская подготовка, а в артиллерийском полку — боевая стрельба дивизионом. Время на подготовку учений и занятий было минимальным. В этих условиях «…командир дивизии Конев, — отмечалось в разборе учений, — проявил высокие организаторские способности… Ценно то, что командиры частей дивизии работали инициативно, но под неослабным контролем штаба за выполнением отданных распоряжений… Чувствуется командирская воля…»^{17}