Маршал М. Н. Тухачевский

Такое предположение, конечно, очень соблазнительно^...) Но так ли на самом деле складывалась обстановка? Непрерывность нашего преследования вконец деморализовала польские войска. По свидетельству французских и польских офицеров, войсковые части потеряли всякую боевую устойчивость. Польские тылы кишели дезертирами. Никакой надежды на спасение не оставалось. Все бежали назад, не выдерживая ни малейшего серьезного боя. И эта неустойчивость царила не только в войсковых частях, но и в среде высшего командного польского состава.

Осталось бы это положение, при котором мы, даже численно слабейшие, все-таки оказывались сильнее противника, в том случае, если бы мы оставались на границе Польши? Конечно нет. (...) Бесконечные транспорты и эшелоны с амуницией и вооружением следовали на помощь польской армии из Франции и Англии.(...) Польский капитал напрягал все свой силы... Через две-три недели, потребные нам для устройства наших дел, мы встретили бы против себя значительно сильнейшие, чем наши, армии и должны были бы снова ставить на карту наше стратегическое будущее. При том потрясении, которому подверглась польская армия, мы имели право и должны были продолжать наше наступление. Задача была трудная, смелая, сложная, но задачами робкими не решаются мировые вопросы»

Из такой оценки обстановки исходил Тухачевский, начиная наступление на Варшаву. И с ней трудно не согласиться. В то время он полностью разделял оптимизм Главного Командования. Оценка обстановки Михаилом Николаевичем подкупает своей логикой и смелостью. Да и можно ли было начинать операцию, не веря в ее успех? Тухачевский, как и Главное Командование и РВС Республики, не сомневался тогда в возможности добиться в кратчайший срок окончательной победы. Однако последующий ход событий показал, что в оценке обстановки был сделан серьезный просчет. Армия противника к началу августа оказалась сильнее, чем она представлялась Реввоенсовету Республики, Главкому и командованию Западного фронта. Буржуазные правящие круги Польши с помощью Антанты подготовили новые большие резервы и бросили их в бой. Играя на национальных чувствах, они сумели разжечь националистический угар среди населения и в армии. Положение усугублялось тем, что в конце июля, то есть в период решающих боев Красной Армии против войск буржуазно-помещичьей Польши, Врангель предпринял новое широкое наступление. Одновременно контрреволюционные силы организовали мятежи на Кубани ¹¹⁹.

По главное, разумеется, состояло в факторе материальном — резком изменении соотношения сил. Если дивизии и полки Западного фронта все более редели, а их коммуникации и линии связи оказались непомерно растянутыми, то группировка войск противника на варшавском направлении все более уплотнялась, а коммуникации и линии связи укорачивались. В отступавшие войска вливались новые формирования, а для защиты Варшавы помимо 1-й и 4-й армий создавалась 5-я армия и перегруппировывались с Украины 2-я и 3-я армии. Перед Варшавой поспешно возводились сильные укрепления. Все эти силы были нацелены против Западного фронта. Однако Тухачевский узнал об этом слишком поздно. К тому же его доклады о появлении в полосе фронта новых частей, переброшенных с Украины, и высказанная по этому поводу тревога встречались Главкомом с недоверием.

3 августа Главное Командование по указанию ЦК партии все же приняло решение о передаче в состав Западного фронта 12-й и 1-й Конной армий, что могло бы еще спасти положение. Однако выполнение этого решения натолкнулось не только на трудпости, связанные с недостатком средств связи и сложностью вывода 1-й Конной армии из сражения подо Львовом, но и встретило непреклонное сопротивление со стороны командования Юго-Западного фронта, от имени которого категорически выступал член РВС фронта И. В. Сталин.

Между тем наступление Западного фронта в первые три недели Варшавской операции развивалось успешно, хотя продвижение уже не было таким стремительным, как раньше. Первое серьезное сопротивление с начала летнего наступления советские войска встретили на рубеже Нарев, Западный Буг. Завязавшиеся здесь с конца июля бои приняли затяжной характер, особенно в полосах слабых по составу 16-й армии и Мозырской группы, наступавших к тому же на широком фропто.

И все же Тухачевский, введя в сражение последние резервы, сумел сломить сопротивление противника. 3 августа его войска почти повсеместно вышли на рубеж Ост-роленка, Коссова, Влодава. Армии правого крыла форсировали болотистые реки Бобр, Нарев, Нурец. 4-я армия овладела Ломжей, 15-я — Островом, 3-я продвинулась к Западному Бугу. В центре полосы фронта 16-я армия еще 1 августа овладела Брест-Литовском и форсировала Западный Буг, но была задержана сильными контрударами на его западном берегу. Преодолела Буг и Мозыр-ская группа.