Маршал Малиновский

По официальным данным сборника «Гриф секретности снят», потери советских войск в ходе Ясско-Кишиневской операции составили 13 197 убитых и пропавших без вести (1 процент общей численности войск двух фронтов) и 53 933 раненых. Скорее всего, они приуменьшены, особенно в части безвозвратных потерь. Поскольку общие советские потери убитыми и пропавшими без вести в сборнике «Гриф секретности снят» за всю войну занижены примерно втрое, можно предположить, что потери советских войск в Ясско-Кишиневской операции убитыми и пропавшими без вести составили около 40 тыс. человек, а общие потери — около 134 тыс. человек. Но даже и с учетом этого они были меньше немецких во много раз. Ведь только безвозвратные потери дивизий и частей, попавших в ясско-кишиневский котел, составили около 252 тыс. человек. Общие же германские потери, включая также раненых, которых успели эвакуировать до окружения, и потери дивизий, не попавших в котел, наверняка превышали 270 тыс. человек, что было вдвое больше общих советских потерь, даже без учета румынских потерь (а только пленными румыны потеряли в ходе Ясско-Кишиневской операции до 130 тыс. человек). С учетом же румынских потерь, включающих также несколько десятков тысяч убитых и раненых, общие советские потери будут меньше германо-румынских в 3,5 раза, а безвозвратные — в 10 раз. Это лучшее для Красной армии соотношение потерь за всю войну, и достигнуто оно было в ходе операции, которой руководили Малиновский и Толбухин.

Нельзя сказать, что переворот 23 августа, покончивший с авторитарной диктатурой Иона Антонеску и приведший Румынию в ряды антигитлеровской коалиции, не имел решающего значения для успеха Ясско-Кишиневской операции. В случае, если бы его не было, германским войскам, попавшим в окружение, возможно, удалось бы прорваться. Но в котле они оказались еще до переворота. И румынские войска все равно бы сражались значительно хуже немецких, даже если бы не свергли Антонеску.

В принципе среди всех германских союзников Румыния имела одну из наиболее боеспособных армий, уступавшую только армии Финляндии. Румынские солдаты и офицеры могли на равных сражаться с Красной армией, но только при условии примерного равенства сил и средств. При значительном же советском численном перевесе успешная оборона румын всецело зависела от способности германских войск оказать им достаточную поддержку. Но к августу 1944 года оказалась значительно ослаблена как группировка немцев в Румынии, так и способность румынских войск сражаться. После больших потерь, понесенных румынами под Сталинградом и на Юге России в 1942–1943 годах и в ходе боев в Крыму и эвакуации полуострова весной 1944 года, основная часть румынской кадровой армии была выведена из строя. В августе 44-го войскам Толбухина и Малиновского противостояли по большей части недавно призванные новобранцы. Но что еще важнее, после высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года практически никто в Румынии, включая солдат и офицеров, не сомневался, что Германия войну проиграла и Румынии надо как можно скорее из нее выходить. Так что и без переворота румынские солдаты вряд ли бы оказали ожесточенное сопротивление наступающей Красной армии. Большинство из них либо сдалось бы в плен, либо ушло в тыл. А с потерей румынской территории, что было неизбежно в самые ближайшие недели, румынская армия перестала бы существовать.

Таким образом, даже без переворота 23 августа результаты Ясско-Кишиневской операции были бы для Германии катастрофическими. Она полностью лишилась бы и Румынии с ее нефтепромыслами и нефтепереработкой, и румынской армии. Правда, безвозвратные потери германской армии в Румынии в этом случае, вероятно, были бы меньше, но это послужило бы лишь слабым утешением.

Единственным существенным выигрышем от переворота 23 августа для советской стороны было то, что она получила в свое распоряжение румынскую армию, которая вела боевые действия в Венгрии и Чехословакии, отвлекая на себя часть германских и венгерских сил.

Можно сказать, в пользу Румынии сыграло то, что Гитлер доверял Антонеску больше, чем венгерскому регенту Миклошу Хорти, которого не без оснований подозревал в намерении заключить сепаратный мир. Поэтому еще в марте 1944 года, с приближением фронта к венгерским границам, страну оккупировали германские войска.