Маршал Малиновский

Маршал мерз в своей щели уже два часа. Он возмутился и сказал: “У вас положена двенадцатичасовая готовность. Вы потратили уже трое суток. Сейчас 23 часа. Вот завтра в 11.00 и работайте!”

На обратном пути хотели его завести перекусить в нашу столовую, где был сервирован ужин, который мог сделать честь лучшим столичным ресторанам. Малиновский от ужина на “двойке” отказался и уехал в свою резиденцию, предупредив, что рано утром будет на 41-й площадке, где готовился пуск янгелевской Р-16. Но полоса невезения накрыла также и стартовую позицию Янгеля. Ампульные бортовые батареи давали пониженное напряжение, и требовалась их замена. Пуск был отложен на несколько часов.

Разозлившись, Малиновский приказал руководителям полигона и начальникам управлений остаться на 41-й и 31-й площадках для контроля за подготовкой пусков. Обещал вскоре вернуться и проверить, а сам в сопровождении Москаленко поехал к нам смотреть первую площадку, выставку в МИКе и старт Р-9.

На первой площадке Малиновский подошел к обрыву газоотводного оврага. Тяжело оперся о перила, спросил Москаленко:

— Докуда долетают газы?

Маршал Москаленко не знал, что ответить. Один из сотрудников Бармина, оказавшийся рядом, не растерялся:

— Вон до той зарубки, Родион Яковлевич.

Министр обороны недовольно посмотрел вокруг:

— Почему ответил случайный гражданский, а не офицер?

Для показа вывезли на старт трехступенчатый носитель 8К72 с “Востоком” № 5 и продемонстрировали его установку в стартовое устройство. Хотели показать кого-то из будущих космонавтов в скафандре — репетировали доклад по этому “экспонату” дня три. Но Малиновский только сказал:

— Зачем на морозе столько хлопот?

Не задержавшись, не поблагодарив, сел в машину, чтобы спуститься к расположенной ниже стартовой площадке Р-9. Мишин только-только успел его там встретить и начать доклад с объяснением, какая это хорошая будущая межконтинентальная ракета и что такое переохлажденный кислород, как Малиновский перебил его доклад:

— Генерал-полковник Иванов у вас был, во всем разобрался и мне доложил. Не тратьте времени. Мне все докладывали.

Пуск Р-9 отложили, а министр обороны уехал на базу военных строителей. Там, когда были спешно собраны и построены все наличные солдаты, он задал неожиданный вопрос:

— Солдаты! Вы целинники, добровольцы. Как вам здесь работается?

Солдаты смяли строй и обступили министра тесной толпой, посыпались жалобы. Сопровождавшие с трудом выручили маршала и увезли его снова на янгелевскую “сорок первую”. Там выяснилось, что сегодня пуск отменяется. Нужны еще сутки на подготовку и устранение замечаний.

— Обосрались, — в сердцах сказал Малиновский. — Если у вас так, что же творится в строевых частях? Ты куда смотришь, Кирилл Семенович?

Этот вопрос был адресован главкому Москаленко. Но что мог ответить сугубо сухопутный маршал? Договорились, что завтра произведут два пуска: Р-16 с 41-й в 10.00 и через час 8К74 с 31-й.

29 ноября морозным хмурым утром на 41-й опять задержка. Малиновский переезжает на 31-ю. На этот раз наша “семерка” и наземный боевой расчет не подвели. Сработали четко. Полет прошел нормально. Желая угодить высокому гостю, местное командование перестаралось. Во время полета связь сделали настолько громкой, что ближайшие окрестности оглашались не только сведениями о ходе полета, но и совершенно секретными тактико-техническими данными.

— Вы бы еще иностранцев пригласили на спектакль. Вам только космонавтов пускать, а не боевые ракеты.

После удачного пуска “семьдесят четвертой” на площадке был построен боевой расчет. По традиции полагалось коротко доложить о результатах пуска и получить благодарность командования — такой порядок завел Неделин и его продолжили при Москаленко.

Строй напряженно ждал хотя бы двух-трех слов от министра обороны. Однако Малиновский, насупившись, зашагал не вдоль фронта, перед которым вытянулся готовый рапортовать полковник, а позади строя. Последовала команда “Кругом!” Теперь Малиновский оказался перед фронтом строя. Но он продолжал медленно шагать к стоянке автомашин, не поднимая опущенной головы. Команды “Разойдись!” не последовало, тем не менее строй разошелся самовольно. Оскорбленные офицеры с недоумением смотрели вслед уехавшим маршалам…

После этого первого удачного пуска Малиновский приехал сразу к нам в МИК. Из встречавших военных самым старшим оказался заместитель Кириллова полковник Бобылев. Вытянувшись по форме, он начал доклад:

— Товарищ Маршал Советского Союза! Это монтажно-испытательный корпус. Здесь производится подготовка…

Дальнейшее красноречие рапортующего маршал остановил, махнув рукой:

— Я и без тебя вижу, что это такое. Меня уже совсем за дурака считаете. Лучше скажи, где здесь уборная.

Полковник сник, но покорно повел маршала к уборной, которую предусмотрительно уже третьи сутки грудью защищал от посторонних специально приставленный лейтенант.