Маршал Рыбалко

Превозмогая боль, Елисеев продолжал стрелять по рвавшимся вперед танкам противника. Бронебойным снарядом ему удалось поджечь головную машину. Но тут третий танк, обогнув горящий, помчался прямо на орудие младшего сержанта. Метким выстрелом Елисеев остановил его.

Истекающего кровью артиллериста выручила танковая рота лейтенанта А. А. Сурина. Командирская тридцатьчетверка приняла бой с уцелевшими немецкими танками, и лейтенант точными выстрелами с ходу поразил их.

А тяжело раненный Елисеев продолжал наблюдать за полем боя. Взгляд его привлекла колонна вражеских грузовиков с пехотой, приближающаяся к месту схватки. Собрав последние силы, младший сержант открыл огонь прямой наводкой. Машины воспламенились, и пехота в панике заметалась по полю. Разъяренные фашисты открыли по орудию плотный огонь. В пылу схватки Елисеев не заметил, как к его огневой позиции направляется еще один вражеский танк.. Вокруг рвались снаряды, погиб заряжающий, но смертельно раненный Михаил последним выстрелом успел поджечь нависавшую над ним вражескую громадину.

Когда начальник отдела кадров подполковник М. Г. Меркульев принес в Военный совет на подпись наградной лист на М. Г. Елисеева, Рыбалко, внимательно прочитав, спросил:

— Откуда он родом, этот артиллерист?

— Он мариец, товарищ командующий, из города Волжска,— ответил подполковник.

— Марийский народ может гордиться таким героем. И я горжусь, что он сражался в рядах нашей армии. Мы справедливо представляем его к самой высокой награде.

Подвиг Михаила Григорьевича Елисеева отмечен Золотой Звездой Героя Советского Союза. Теперь в Волжске одна из улиц названа его именем.

Сопротивление противника нарастало. Его оборона приобретала все более упорный характер, а в отходе наблюдались черты большей организованности и планомерности. Нам противостояли полнокровные танковые и моторизованные дивизии; в то же время наши части крайне нуждались в передышке и пополнении.

Ставка и командование Воронежского фронта, неправильно оценивая сложившуюся к середине февраля стратегическую обстановку на этом участке фронта, поставили задачу продолжать наступление. 3-й танковой армии было приказано преследовать противника и наступать на Полтаву.

Рыбалко связался с начальником штаба фронта генерал-майором А. П. Пилипенко:

— Прошу доложить Военному совету фронта, что войска армии требуют хотя бы суточного отдыха для приведения себя в порядок, приема и освоения пополнения, подтягивания тылов и восполнения запасов.

Начальник штаба сообщил, что до выхода за реку Коломак, на рубеж Константиновка, Артемовна, предоставлять войскам дневку командующий фронтом не разрешил.

Затем состоялся разговор с командующим фронтом. Выслушав Рыбалко, Голиков ответил кратко:

— До Дпепра нам осталось около 400 километров, а до разлива рек — 25 суток. Необходимо увеличить темпы продвижения, чтобы до распутицы Днепр был безусловно за нами.

Такую директиву Военный совет получил, когда у нас В армии оставалось всего 96 танков и 0,5 заправки горючего, не говоря уже о большом некомплекте личного состава. Например, в 97-й танковой бригаде И. Т. Потапова насчитывалось к тому времени всего 6 танков, 120 мотострелков, зенитная батарея и незначительный состав тыловой службы.

Никаких обещаний о подвозе запасов командующий фронтом не дал, что же касается пополнения, приказал доукомплектовать войска за счет призыва местного населения.

В эти дни противник успел закончить перегруппировку сил и перешел в контрнаступление. Прорвал фронт, захватил Красноград, Лозовую, Боровиково, развивая успех в северо-восточном направлении. Особенно туго

пришлось нашему соседу слева — 6-й армии Юго-Западного фронта.

23 февраля войскам нашей армии была поставлена новая задача: с выходом на рубеж Ковяги, Валки полосу наступления передать частям 69-й армии, после чего форсированным маршем выйти в район Краснограда и

овладеть им.

Рыбалко решил создать три группы. Каждой из них поставил задачу, установив срок исполнения 24 февраля.

На левом фланге армии противник нанес удар в районе села Тарановка и частично потеснил наши войска. Командующий фронтом передал нам в оперативное подчинение 25-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерала П. М. Шафаренко. Военный совет армии немедленно направил ему приказ — форсированным маршем выйти к Змиеву и занять оборону в районе Тарановки, не допуская прорыва противника к Харькову с юга и юго-востока.

Сосредоточившийся в Тарановке 78-й полк этой дивизии поддерживала 179-я отдельная танковая бригада генерала Ф. Н. Рудкина.

Важное значение в боях за Тарановку приобретала оборона железнодорожного переезда вблизи станции Беспаловка, где проходило шоссе Лозовая — Харьков. Это был один из ключевых пунктов, блокирующих путь к Харькову. События, развернувшиеся здесь, заслуживают особого внимания.

Взвод лейтенанта П. Н. Широнина в составе 25 человек оборудовал основные и ложные позиции, установил противотанковые и противопехотные мины на подступах к переезду, замаскировал приданную на усиление 45-миллиметровую пушку.