Маршал Шапошников. Военный советник вождя

Косвенным, но веским подтверждением активного участия Шапошникова после 1942 года в планировании военных действий служит награждение его в феврале 1944 года орденом Суворова 1 степени. Интересно, что примерно тогда же ордена Суворова получили руководители операции «Монастырь» по линии НКВД П.А. Судопла-тов и Н.И. Эйтингон. Павел Анатольевич писал: «Как правило, эта высокая награда давалась только командирам фронтовых частей за выигранные сражения, и тот факт, что на сей раз ее вручили офицерам госбезопасности, говорил о многом». Не менее показательно, что этот орден получил маршал, официально никак не причастный в данное время к боевым действиям вовсе. Следовательно, его наградили за тайное участие в них как военного разведчика.

Вообще, во время войны он как начальник Генерального штаба курировал деятельность военной разведки, сотрудничая с ру-

396

ководством НКВД. П.А. Судоплатов, начальник 4-го (разведывательно-диверсионного) управления НКВД-НКГБ, порой докладывал полученные оперативные данные непосредственно ему. По признанию Судоплатова: «Как “наверху” следует вести себя строго по правилам, я узнал от маршала Шапошникова... Шла война, в очень тяжелый период боев под Москвой, учитывая срочность донесений из немецких тылов, я пару раз докладывал материалы непосредственно ему, минуя обычные каналы. И он каждый раз вежливо указывал мне: “Голубчик, важные разведданные вам нужно обязательно отразить в первую очередь в докладах НКВД и политическому руководству страны. Сталин, Берия и одновременно нарком обороны должны быть полностью в курсе нашей совместной работы”».

В 1943 году, по свидетельству Судоплатова, дезинформация, полученная абвером из Москвы, «способствовала также тому, что немцы неоднократно переносили сроки наступления на Курской дуге, а это было на руку Красной Армии». Скорее всего и в данной операции принимал участие Шапошников. К сожалению, сведений об этом нет. Причина и на этот раз не только в том, что действия военной разведки особенно тщательно засекречены. И тогда обсуждали замысел операции всего двое: Сталин и Шапошников.

В 1944 году, как известно, на всем протяжении фронта Советская Армия нанесла противнику поочередно десять сокрушительных ударов. Официальная пропаганда называла их Сталинскими. Под таким названием они вошли и в послевоенную Большую Советскую Энциклопедию (1951 г.).

Но вот что интересно. В отлично изданном фундаментальном «Атласе офицера» (Генеральный штаб Вооруженных Сил Союза ССР), изданном в 1947 году, дано другое название: «Десять сокрушительных ударов Красной Армии». Несомненно, так было сделано после согласования с генералиссимусом Сталиным. Столь же очевидно, что он принял такое решение не из ложной или показной скромности. Во время войны писали о сокрушительных Сталинских ударах. Отчасти это было верно: все-таки он был Верховным Главнокомандующим. В целях пропаганды такое решение тоже имело смысл: имя вождя превратилось в символ, о чем знал и он, и его враги. Однако по сути, которую должны были понимать офицеры, при всей важности общего стратегического замысла, каждая из десяти операций разрабатывалась десятками военных специалистов. И не исключено, что даже общий свой замысел Сталин предварительно обсуждал и корректировал вместе с Шапошниковым.

397

Впрочем, такова догадка, не более того. К 1944 году Иосиф Виссарионович приобрел огромный опыт управления войсками и тылом, многому научился (в частности, у Шапошникова), а потому вполне мог самостоятельно обдумать план военных действий. Но и в этом случае, почти наверняка, он «подстраховался» и решил обсудить замысел с компетентным генштабистом. Ну а если об этом ничего не сказано в мемуарах Василевского, Штеменко или, скажем, Жукова, то таким доверенным человеком был маршал Б.М. Шапошников.

Понятно, что он не принимал непосредственного участия в разработке каждой из этих десяти операций. И без того в нашем военном руководстве сформировались великолепные офицерские кадры, умеющие планировать и наступательные, и оборонительные операции. В этом — тоже заслуга Бориса Михайловича. Недаром, принимая для доклада начальника Генерального штаба А.М. Василевского, Сталин обычно говаривал:

— А что скажет школа Шапошникова?

Эпилог

УРОК ЖИЗНИ

Человек — микрокосм, в нем дана разгадка тайны бытия... Человек потому постигает тайну Вселенной, что он одного с ней состава, что в нем живут те же стихии, действует тот же разум.

Николай Бердяев

1

В заключение книги принято подводить итоги, делать основные выводы. Хотелось бы, однако, чтобы эту процедуру проделал читатель самостоятельно. Одно остается для меня бесспорно: Борис Михайлович Шапошников прожил достойно, как настоящий патриот, военный и государственный деятель. И хотя не погиб он на поле боя, поистине — на боевом посту, отдав все свои силы и знания нашей Победе.