Маршал Советского Союза

Демократическая пресса настолько была уязвлена этой выходкой, что посоветовала президенту ужесточить режим пребывания членов ГКЧП. Дескать, пора и всыпать, им бы горе мыкать, а они новогоднюю пирушку устроили у стен тюрьмы. Наутро «Вечерняя Москва» напечатала сразу два репортажа о праздновании Нового года в стране. Один из Кремля, с портретом Ельцина, другой – у стен «Тишины».

Рассказываю «товарищам по нарам» о жизни своей, а сам задаю себе вопрос: «С чего начался распад страны?»

Помню, как в 1982 году праздновали 250-летие присоединения Казахстана к России. На торжествах я сидел в президиуме. Опоздавший на заседание председатель Совета Министров Грузии говорил: «Я польщен честью всех вас поздравить… Я надеюсь получить опыт празднования… Мы скоро отметим 200-летие Георгиевского трактата о добровольном вхождении Грузии в состав России. Некоторые княжества Грузии по двести и более лет домогались права стать подданными России».

Представители Татарии и Башкирии говорили о 400-летии единения татарского и башкирского народов в общем государстве Российском… Казалось, все возможное делается для сплочения народов, укрепления их дружбы.

И вдруг… из каких-то тайных закоулков нас захлестнул национализм. И этому способствовал сам Горбачев. Он поучал, указывал, менторствовал и всегда уходил от ответственности. Мне приходят на память слова Льва Толстого: «Ужасен тип людей, хотящих быть всегда правыми. Они готовы осудить невинных, святых, самого Бога, только быть правыми».

В декабре 1986 года состоялось заседание Политбюро, на котором приняли решение освободить Д.А. Кунаева от работы в связи с уходом на пенсию. Динмухамеда Ахмедовича не пригласили даже на заседание Политбюро. А 16 декабря собрали Пленум ЦК Компартии Казахстана, на котором секретарь ЦК КПСС Г.Л. Разумовский предложил избрать Первым секретарем Г.В. Колбина, до этого работавшего секретарем Ульяновского обкома КПСС.

Это назначение вызвало в республике непонимание. Если в Бюро ЦК Компартии Казахстана, по мнению Горбачева, и были малоопытные товарищи, то в республике 19 областей, следовательно, 19 секретарей обкомов, аппарат Совета Министров, Президиума Верховного Совета Республики «малоопытные». Выходит, Политбюро никому не доверяет?

До избрания Первым секретарем обкома в Ульяновской области Г.В.Колбин был вторым секретарем в Грузии и даже изучал грузинский язык. Я не исключаю, возможно, он согласился на высокую должность Первого секретаря ЦК компартии Казахстана, чтобы изучить еще и казахский язык. Но казахи этого не оценили и 17 декабря вышли на центральную площадь. Потребовали разъяснить решение прошедшего Пленума ЦК.

В разговоре с Кунаевым Горбачев пообещал: «Мы разберемся и наведем порядок». И 17 декабря началось избиение молодежи, многих студентов исключили из институтов, бросили за решетку. Так Горбачев демонстрировал возможности демократии…

И что же дальше? У Горбачева появилась страсть перетасовывать партийные кадры. Первым, на ком он отыгрался, был Григорий Романов. Он составлял серьезную конкуренцию Горбачеву. И когда на Политбюро обсуждали, кому быть генсеком, ни Щербицкого, ни Романова на заседание не пригласили, да и о Кунаеве вспомнили в последнюю минуту.

Г.В. Романов долгое время возглавлял ленинградскую партийную организацию В 1973 году, по предложению Брежнева, его ввели в состав Политбюро.

Заполучив власть, Горбачев поспешно спровадил Романова на пенсию. Затем Горбачев под предлогом обновления кадров расстался с Тихоновым и Алиевым и, наконец, подобрался к Николаю Ивановичу Рыжкову. За мужество, проявленное при ликвидации последствий землетрясения в Армении, Рыжкова назвали «Человеком года». Какой прекрасный повод учинить расправу, смести с дороги. Еще, чего доброго, выберут генсеком. Надо принять превентивные меры, убрать Рыжкова.

Председателя Совмина подвергли несправедливой критике, и вскоре Совет Министров урезали в правах, а Политбюро сформировали по национальному признаку.

Запылали Карабах, Сумгаит, Фергана, Ош, Узген, Осетия, Чечня, Приднестровье – Горбачев подрастерялся. Проблемы необходимо было решать, но они не решались.

В Америке на встрече, организованной Билингтоном, директором Национальной библиотеки Конгресса США, Горбачев признался: значимость национальных проблем он оценил только осенью 90-го года. Это, мягко говоря, неправда. На Политбюро национальные проблемы рассматривались частенько. Вспыхнул крымско-татарский конфликт – создали комиссию под руководством A.A. Громыко. Произошла трагедия в Фергане – председателем комиссии назначили Н.И. Рыжкова.

Особенно мне запомнились бакинские события. Дело зашло так далеко, что на главной площади города были поставлены виселицы. Когда об этом Е.М.Примаков доложил Горбачеву, последний скомандовал: «Ввести в городе чрезвычайное положение». Войска ввели, но при этом погибло более 50 человек. Горбачев понял: он подгорает. Поэтому он и не подтвердил письменно акт ввода чрезвычайного положения в Баку.