Маршал Тухачевский

Будучи крупнейшим военным теоретиком, Тухачевский охотно писал также брошюры для красноармейцев. Он заслуженно пользовался репутацией опытного редактора, с мнением которого считались признанные профессора военных академий. Достаточно сказать, что именно Михаил Николаевич отредактировал и выправил статью Д. М. Карбышева «Военно-инженерное дело» для Большой Советской энциклопедии.

Литературная деятельность Михаила Николаевича так же многообразна, как военная и общественная. И она ждет своего исследователя.

ИСПЫТАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ Я. А. ЕРМОЛИН

На первый взгляд может показаться, будто судьба М. Н. Тухачевского до рокового тридцать седьмого года складывалась удивительно удачно и фортуна к нему необыкновенно благоволила: ранняя слава, высокие награды и звания, ответственнейшие посты…

Верно, все это было. Было доверие партии и признание народа. Но вместе с тем Тухачевский изведал немало тяжелого: прошел через испытания боев и плена, знал горький вкус неудач, пережил много трудностей на полководческом пути и косые взгляды недоброжелателей.

Мне довелось быть свидетелем некоторых таких трудных дней в жизни Михаила Николаевича. И о них я хочу также рассказать в этих отрывочных воспоминаниях.

Когда в апреле 1920 года Михаил Николаевич Тухачевский возглавил Западный фронт, имя его пользовалось уже широкой популярностью и с ним связывались новые надежды. Время было трудное, сложное. Еще в феврале В. И. Ленин предупреждал об опасности, которую представляют собой белопольские интервенты. Владимир Ильич писал:

«Все признаки говорят, что Польша предъявит нам абсолютно невыполнимые, даже наглые условия. Надо все внимание направить на подготовку, усиление Запфронта. Считал бы необходимыми экстренные меры для быстрого подвоза всего, что только можно, из Сибири и с Урала на Запфронт».[34]

Назначение Тухачевского командующим тоже явилось одной из мер по усилению Западного фронта.

Мне, в то время штабному командиру оперативного управления штазапа, Михаил Николаевич запомнился по первой встрече. Скромно одетый – гимнастерка, перехваченная кавказским ремешком, синие галифе, заправленные в начищенные до блеска сапоги, – он сидел в кабинете и сосредоточенно выслушивал доклады. От него как бы веяло спокойствием и уверенностью. Вопросы задавал очень конкретные. И отвечать ему надо было так же. Если в докладе что-то оставалось неясным, Тухачевский вызывал других штабных командиров и, пока не добивался полной определенности, не считал возможным переключиться на иные проблемы.

Начальник оперативного управления штаба Западного фронта А. М. Перемытов, вернувшись от Тухачевского, сказал мне:

– Командующий хочет иметь исчерпывающие данные о перевозках и сосредоточении войск. Я ему доложил довольно обстоятельно, но он выразил желание заслушать работника, непосредственно занимающегося этими делами, то есть вас. В двадцать два ноль ноль извольте быть у него. Прихватите с собой карту районов сосредоточения, графики движения. И мой вам совет: когда будете докладывать, говорите коротко; командующий, как я успел заметить, не переносит многословия.

Признаюсь, мною овладело беспокойство и даже неуверенность. Тухачевского не удовлетворил доклад Перемытова, опытнейшего оператора-генштабиста. Удовлетворит ли мой?

Однако эти тревоги как рукой сняло, едва я появился в кабинете командующего. Михаил Николаевич усадил меня в кресло и как-то очень тактично, вроде бы даже неофициально стал расспрашивать, где я прежде служил, в каких должностях, когда кончил школу штабной службы. Потом незаметно подвел к теме доклада и весь превратился в слух.

Следуя совету Перемытова, я, кажется, перестарался: доклад получился слишком уж лаконичным.

– У вас все? – удивился Тухачевский.

– Так точно.

– А у меня еще не все… Уточните, пожалуйста, с какой скоростью следуют оперативные эшелоны? Какая сейчас обстановка на железных дорогах?

В первую минуту я замешкался. Но Михаил Николаевич не торопил, дал возможность собраться с мыслями.

Память выручила. Припомнив множество фактов, я доложил, что средняя скорость движения эшелонов не превышает 12–14 километров в час. Локомотивы работают на дровах, причем плохих, непросушенных, прямо с корня. Из-за нехватки топлива часты остановки в пути. В этих случаях красноармейцы выгружаются из эшелонов и направляются в ближайший лес на заготовку дров. Многие локомотивы простаивают из-за неисправностей. К весне положение на железных дорогах несколько улучшилось. Но незначительно.

– Да, таким улучшением довольствоваться нельзя, – вздохнул Тухачевский и принялся расспрашивать меня о выполнении графиков погрузки войск в исходных районах – в Сибири, на Урале, на Кавказе.

Пришлось признаться, что связи с глубинными военными округами у нас нет и об эшелонах мы узнаем лишь при подходе их.

– Плохо, очень плохо, – констатировал командующий. – Штаб непременно должен знать, вовремя ли, в соответствии ли с плановыми сроками отправляются к нам войска…