Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение

Удивляет и позиция известного писателя В. Астафьева, который, используя свое литературное мастерство, нелестно отзывался как о С.С. Варенцове, так и о многих офицерах и генералах Великой Отечественной войны. Да почему нелестно? Очень зло, неконструктивно и однобоко выражал свое мнение известный писатель. Ведь можно выпятить один негатив в своем произведении, что, кстати, и делает Астафьев, рассуждая о Великой Отечественной войне, а можно показать один позитив, что тоже нехорошо. Потому что истина, как говорится, лежит посредине. «Я и по себе знал, — писал В. Астафьев, — что отцы-генералы, партия и правительство предали своих воинов-спасителей и двадцать лет о них не вспоминали в будни, в жизни, лишь по праздникам славословили и хвалили себя. Ни о живых, ни о мертвых не думали, не вспоминали, по полям и лесам белели косточки русские, в литературе, кино, театре прославлялась совсем другая война, та, на которой мы не были и быть не могли. Царил обман и демагогия, воровство, предательство — товарищ Варенцов, будучи уже маршалом, в Генштабе заправлял всей ракетно-артиллерийской мощью страны, запятнавший себя воровством еще на фронте, нанимается в осведомители матерому шпиону Пеньковскому. Они разом продают пол-России. И ничего. Генералишко, видать и прежде умом не блиставший, этакий приштабной лизоблюд, гневно пишет мне: «Партия и правительство сочли возможным за прошлые заслуги понизить товарища Варенцова до генерал-лейтенанта, сохранить за ним половину денежного довольства…» И невдомек генерал шике, что кремлевские старцы из политбюро — сами воры и мошенники, не шибко обижая и наказывая преступный кадр, надеются, что и их,"согнанных с уютных мест, тоже «пожалеют» и пенсии высокие сохранят.

…Долго шла буча вокруг моих заметок, долго, долго лампасники дерьмом исходили, но все в конце концов улеглось, хотя любимцем наших генералов я не стал и надеюсь, что и не стану»[66].

Разумеется, эпитеты и стиль опуса В. Астафьева «Да пребудет вечно» не выдерживают никакой критики.

А то, кто «запятнал себя воровством», кто к кому нанимался в осведомители и чем «заправлял» С.С. Варенцов в послевоенное время, будет рассмотрено несколько позже.

Вот только очень любопытно, на чью мельницу лил воду литератор, выражая таким образом свои мысли. Да, писателя нет уже в живых, но наследил-то он прилично в отношении командного и начальствующего состава Красной армии. Кого в нашей стране после выводов известного писателя будет привлекать служба в армии? Многие ли родители захотят, чтобы их сыновья исполнили свой воинский долг? Будет ли народ любить свою армию, когда вот такой псевдоинженер человеческих душ, не выбирая выражений, поливает грязью офицерский корпус.

Никто не отрицает, критиковать можно и нужно, но не до смакования мыслимого и немыслимого. Позволительно критиковать действия конкретного человека, если есть веские основания для этого. Но непозволительно по-хамски обобщать и охаивать всех офицеров и генералов, внесших неизмеримый вклад в Великую Победу.

Автор больше верит своему отцу, потерявшему обе ноги под Москвой и ставшему инвалидом войны. Отец никогда не отзывался недоброжелательно об офицерах и генералах, под командованием которых ему пришлось воевать с осени 1941 и до августа 1942 года в должности рядового, а затем сержанта. Хотя мог бы. Ведь он перенес ампутацию ног, а ему еще на самом деле не исполнилось 18 лет (прибавил год, чтобы поступить в военное училище). Никакого озлобления на своих командиров у отца не было. Он всю свою послевоенную жизнь (отец — историк по образованию) с большим уважением относился к генералам и офицерам Великой Отечественной войны, хорошо понимая, что в своем большинстве это были люди, вынесшие в полной мере все тяготы и лишения военной поры. Отец был страстный книголюб, имел большую личную библиотеку, всегда выписывал «Роман-газету» и был в курсе всех книжных новинок, особенно касающихся военной тематики. Когда в середине 80-х годов была издана книга В. Астафьева «Прокляты и забыты», автор поинтересовался у отца, какое впечатление произвела на него эта книга. «В этой книге, — ответил отец, — нет ничего похожего на правду. Я с такими безобразиями не сталкивался».