Маршал военной разведки

1 июня 1962 года в десять часов 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. Через час эта группа направилась к заводоуправлению с этим требованием. К толпе стали присоединяться рабочие других цехов. Стихийная колонна разрослась до тысячи человек. Выступающие рабочие свои речи заканчивали одними типичными вопросами: «На что нам жить дальше? Чем кормить детей? Когда кончится эта вакханалия беззакония?»

После вопросов в выступлениях отдельные рабочие предлагали конкретные выходы из создавшейся тупиковой ситуации. Один из ораторов образно заметил:

– У сегодняшней власти в ушах пробки. Их можно промыть не шприцом Жанэ, а стачкой, забастовкой, массовым выступлением рабочих. Уверен, нас поддержат тысячи других, поставленных в такие условия…

Разъяренная толпа потребовала директора, чтобы он вышел к ним и объяснил свои действия. Вскоре появился спокойный руководитель предприятия Б.Н. Курочкин. Люди замолчали в ожидание, что скажет государственный хозяин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он не нашел ничего лучшего, как сказать:

«Не хватает денег на пирожки с мясом – ежьте пирожки с ливером!»

Эта фраза стала катализатором процесса недовольства. Директора освистали, в него полетели палки, камни и другой подручный материал, пригодный для метания. Руководитель предприятия тут же ретировался – сбежал в свой кабинет и закрылся. Вскоре забастовкой был охвачен весь город…

Председатель КГБ Семичастный поставил задачу Петру Ивановичу Ивашутину обеспечить бесперебойное получение информации о морально-политическом состоянии личного состава в армии, особенно в войсках Северо-Кавказского военного округа.

– Инстанция нам поставила задачу внимательно отслеживать реакцию на события в Новочеркасске. Через оперативный состав и его негласных помощников надо не ежедневно, а ежечасно контролировать поведение солдат и офицеров, участвующих в гашении этих беспорядков, – чеканными фразами рубил председатель Комитета. – Мы должны с вами сделать все, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

– Владимир Ефимович, как мне докладывал начальник особого отдела округа, оперативный состав 18-й танковой дивизии держит руку на пульсе событий. Есть, правда, информация, что некоторые не только солдаты, но и офицеры негативно высказываются по факту применения войск в подавлении восстания рабочих. Очень много информации собрали особисты по реагированию военнослужащих на поведение директора завода, – докладывал Петр Иванович.

– Видно существуют устойчивые связи военнослужащих с забастовщиками. Через последних доходит до солдат и офицеров эта информация, – доуточнил Семичастый.

– Да, директор оказался никудышным психологом. Горяч на почине, да скоро остыл. Натворил глупостей, спрятался и молчит, – заметил Ивашутин.

– С ним мы еще разберемся. Сейчас главное, чтобы это пламя не переметнулось на другие города и на армию. Смотрите внимательно за действиями войск.

– Созданная нами оперативная группа отслеживает обстановку в режиме реального времени…

К полудню 1 июня 1962 года политической забастовкой было охвачено более пяти тысяч человек. Толпы разъяренных людей перекрыли железнодорожные пути, остановив пассажирский поезд «Ростов – Саратов». Начались грабежи магазинов. Отмечались попытки отдельных уголовных элементов, примкнувших к забастовщикам, разоружить милицию и отдельные небольшие воинские подразделения.

Эта информация Никиту Хрущева так напугала, что он, весь бледный с испаринами пота на лице, затопал коротенькими ножками, затрясся огромной лысой головой и буквально взревел на прибывшего министра обороны:

– Если вы не способны повлиять на такую простую ситуацию, то я не представляю, как вы командовали на фронте. Не справитесь к вечеру – утром будет сидеть в вашем кабинете новый министр обороны.

Зазвонил телефон.

Хрущев, покачиваясь из стороны в сторону, передвигая ножками свое грузное тело, быстро приблизился к аппарату. Схватил трубку и стал молча слушать. Через минуту его уши налились пунцовым цветом, а лицо побледнело. Вдруг он прервал звонившего обкомовского начальника и гаркнул ВО ВСЮ глотку:

«Да я вас загоню, кузькина мать, туда, куда Макар телят не гонял. Действуйте от моего имени, да посмелее. Чего вы боитесь, толпы?»

Потом он кивнул министру обороны, что он свободен и может делать то, что ему предложил он, первый секретарь ЦК КПСС.

* * *

А тем временем толпа возмущенных людей окружила горком партии. На балкон вышел представитель Центра Анастас Иванович Микоян. Он попытался успокоить собравшихся граждан. Но его казенные слова еще больше намагнили толпу. Раздалась какофония освистывания. В сторону балкона полетели яйца, а затем камни. Пришлось члену Президиума ЦК ретироватся. Секретарь горкома провел его на крышу здания, откуда московского гостя забрал вертолет.

Увидев улепетывающего представителя Москвы, толпа кинулась на штурм горкома партии. Сразу же смяли постовых и начали громить партийные кабинеты.

Тогда Хрущев позвонил командующему СКВО и приказал во что бы то ни стало остановить людей.