Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Книга I

На очередной беседе представитель Бенеша предложил Беренсу вступить в деловые отношения с сотрудником советского посольства в Берлине Израиловичем Встреча состоялась, представитель Гейдриха показал Израиловичу два подлинных письма Тухачевского и сообщил при этом, что у него есть целое досье по этому вопросу.

Очередная встреча состоялась уже с уполномоченным лицом, то есть с человеком, который мог принимать решение на месте Это был представитель наркома внутренних дел Ежова… Беренс подал ему небольшую папочку На подложном письме были подлинные штампы абвера «-Совершенно секретно», «Конфиденциально», была и подлинная резолюция Гитлера — приказ организовать слежку за немецкими генералами вермахта, которые будто бы связаны с Тухачевским Это письмо, в котором за подписью Тухачевского было сказано, что он договорился со своими единомышленниками избавиться от опеки гражданских лиц и захватить власть, было главным документом, всего же досье содержало 15 листов, кроме письма в нем были различные документы на немецком языке, подписанные генералами вермахта.

Бегло перелистав досье, не сказав ни слова, представитель кивнул головой в знак согласия приобрести это досье и спросил сколько? Беренс назвал три миллиона рублей. Гейдрих приказал для правдоподобия «заломить» такую сумму, а потом уступить (В статье Ф. Сергеева в «Неделе», № 7, 1989 г., сумма, заплаченная на досье, указана в 500 тыс марок.) Представитель Ежова, не торгуясь, тут же выразил свое согласие Наверное, в истории разведки и всяких тайных махинаций при оплате услуг за получаемые сведения еще никогда не выплачивалась такая крупная сумма. Кстати, в своих мемуарах Шелленберг, причастный к этой операции, писал, что ему пришлось «лично уничтожить почти все деньги, полученные от русских за досье, поскольку они состояли из крупных купюр, номера которых, очевидно, были заранее переписаны ГПУ Как только кто-нибудь из наших агентов пытался воспользоваться этими деньгами в Советском Союзе, его в скором времени арестовывали».

Однако как бы хитро ни была состряпана фальшивка, правда состоит в том, что наши известные военачальники были расстреляны не столько благодаря стараниям гитлеровского гестапо, а главным образом потому, что Сталин решил с ними расправиться еще до получения фальшивки. Следователи с Лубянки «работали» не хуже гейдриховских «мастеров» фабрикуя обвинение и выбивая его подтверждения из арестованных Фальшивка же гестаповцев была для Сталина уликой, облегчающей проведение давно задуманной и готовящейся акции. Всею через три недели после чего, как было куплено это досье, 11 июня 1937 года, уже было официально сообщено в газетах о том, что маршал Тухачевский и семь других его сорт никое приговорены к смертной казни Верховным Судом СССР за шпионаж, измену Родине и другие антигосударственные дела. Всего три недели потребовалось на то, чтобы арестовать их всех, допросить, оформить дела уже на Лубянке, подготовить процесс, провести его и расстрелять совершенно невиновных людей.

В ноябре — декабре 1989 года в «Неделе» была опубликована серия статей Леонида Михайлова, в них приведены факты, проясняющие связь ежовских подручных, а скорее самого Ежова (настолько это было сверхсекретно), с подготовкой провокации против Тухачевского.

В моем повествовании выше сказано о том, что импульс о наличии заговора к гитлеровцам пришел из Парижа, от русского белоэмигранта генерала Скоблина. Были предположения о том, что Скоблин не просто так сказал о заговоре, а это — продуманная, спланированная и порученная ему акция.

Теперь такое предположение подтверждается документальными материалами, опубликованными Л Михайловым В них подробно рассказано, как бывший офицер царской армии Николай Владимирович Скоблин покинул Россию с разбитой армией Врангеля Он эмигрировал вместе с женой, известной в те годы певицей Надеждой Плевицкой. Продолжая службу в Российском общевойсковом союзе, дослужился до генерала.

Бесперспективность белого движения, ностальгия позволили советской разведке завербовать Скоблина и его жену Так в 1930 году он стал агентом ОГПУ, ЕЖ/13, под псевдонимом «Фермер».

Я опускаю подробности непростой вербовки и многие дела, которые совершил по заданию ОГПУ этот очень ценный агент. Он-то и подсунул дезинформацию о заговоре Тухачевского гитлеровской разведке, которую гестапо так умело разработало и осуществило Но идея всей этой операции родилась в кабинете Ежова, а может быть, и у самого Сталина.

Несомненную принадлежность Скоблина к агентуре ОГПУ я подтвержу лишь одним документом, собственноручно написанным Скоблиным.