Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Книга I

Во всем, рассказанном Бычевским, явно сквозит обида. Сделаем на нее скидку. Но при всем при том в прямой речи и, я бы сказал, в жестах командующего присутствует «жуковский колорит».

Следует при этом учесть и то, что речь шла о последних перед городом рубежах.

О том, как Жуков оценивал обстановку сразу после прибытия в Ленинград, дает представление телеграфный разговор между ним и начальником Генштаба Шапошниковым, который они вели 14 сентября.

Жуков сказал тогда Борису Михайловичу, что обстановка в южном секторе фронта значительно сложнее, чем казалось Генеральному штабу. К исходу этого дня противник, развивая прорыв тремя-четырьмя пехотными дивизиями и введя в бой до двух танковых дивизий, вышел на фронт, что был южнее Пулково всего на два километра, и развивает наступление в северном направлении. Красногвардейск и дороги, идущие от Красногвардейска в Пулково, также занимаются им. Положение усугубляется тем, что у командования в районе Ленинграда нет никаких резервов. Сдерживать наступление и развитие прорыва приходится с помощью случайных отрядов, отдельных полков и вновь формируемых рабочих дивизий. Затем Георгий Константинович доложил о тех мерах, которые он предпринял, — об организации системы артиллерийского огня, включая морскую, зенитную и прочую артиллерию, о том, что на заводах экстренно собираются минометы и до сотни танков, о действиях авиации фронта и Балтийского флота. Как обстояло дело с авиацией, видно из таких его слов:

«Мною принято на Ленинградском фронте всего 268 самолетов, из них исправных только 163. Очень плохо с бомбардировщиками и штурмовиками. Имеется шесть самолетов Пе-2, два самолета Ил-2, два самолета АР-2, 11 самолетов СБ. Такое количество не обеспечит выполнения задачи. Очень прошу Ставку дать, хотя бы один полк Пе-2 и полк Ил-2».

А вот как обстановку под Ленинградом оценивал противник.

В день приезда Жукова в Ленинград Гальдер записал в своем дневнике:

«На фронте группы армий „Север“ отмечены значительные успехи в наступлении на Ленинград. Противник начинает ослабевать…»

Запись Гальдера 13 сентября:

«У Ленинграда значительные успехи. Выход наших войск к внутреннему обводу укреплений может считаться законченным».

Прибыв в Ленинград, Жуков как бы вступал в единоборство с главнокомандующим группой армий «Север» — фельдмаршалом фон Леебом. Этот противник был опытным и знающим военачальником. В 1895 году, еще за год до рождения Жукова, он уже служил в армии. В 1909-1911 годах занимал офицерские должности в генеральном штабе Пруссии. В первую мировую войну участвовал в боях и приобрел немалый опыт. Любопытная деталь из биографии Лееба: он участвовал в подавлении мюнхенского гитлеровского путча в 1923 году. Как помнит читатель, этот «пивной путч» был разогнан войсками в течение короткого времени, тогда Гитлер, испугавшись обстрела, убежал с улицы, сказавшись раненым. Вот в этой стрельбе по нацистам участвовал Лееб. После прихода к власти Гитлер, знавший об этой подробности в биографии Лееба, все же не придал ей значения, так как не желал ссориться с генералами, и старый военный аристократ был назначен командиром соединения, которое позже, после Мюнхенского соглашения, входило в Судеты. В боях против Франции Лееб командовал группой «Ц». Он провел молниеносный удар энергично, в полном соответствии с указаниями Гитлера и планами генерального штаба. После победы над Францией, в июле 1940 года, Гитлер наградил Лееба Рыцарским крестом и присвоил ему звание фельдмаршала. При нападении на Советский Союз фон Лееб вел группу армий «Север», овладел Прибалтикой и подступил к Ленинграду.

Вопрос о падении Ленинграда и Лееб и Гитлер считали решенным. Гитлер даже прислал специального офицера в штаб Лееба, который был обязан немедленно доложить о вступлении войск в Ленинград.

Как видим, в свое единоборство Лееб и Жуков вступали в весьма неравных условиях и с неравными силами. Лееб — имея в распоряжении огромное количество войск, воодушевленных предшествующими победами, будучи поддерживаем с тыла хорошо организованным снабжением. А у Жукова — истекающие кровью остатки соединений, которые с момента нападения гитлеровцев вели непрерывные бои, не имели в своем распоряжении достаточного количества боеприпасов и всего необходимого для обороны, и за спиной у них был не снабжающий, а трагический тыл — горящий город, гибнущие в нем женщины и дети.