Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Книга I

Около 3 часов ночи выехали в штаб Западного фронта. Где он находился, точно не знали. При переезде Нары вброд машина застряла, пришлось ее вытаскивать тягачом. И вообще, дороги— были очень плохие, «бьюик» часто застревал в колдобинах. Жуков нервничал, уходил вперед, пока вытаскивали машину.

Нашли штаб Западного фронта поздно ночью. Несмотря на поздний час, командование фронта заседало. В комнате, куда провели Жукова, были: командующий фронтом генерал-полковник И. С. Конев, начальник штаба фронта генерал В. Д. Соколовский, член Военного совета Н. А. Булганин и начальник оперативного отдела генерал-лейтенант Г. К. Маландин. Вид у них был не только усталый, но, как сказано в рукописи Жукова, какой-то «потрясенный».

Булганин сказал Жукову:

— Я только что говорил со Сталиным, но ничего не мог доложить, так как мы сами еще не знаем, что происходит с войсками фронта, окруженными западнее и северо-западнее Вязьмы.

Жукову стала понятна их «потрясенность» — она происходила не только от катастрофического положения войск, но и от разноса Сталина. И дальше Жуков пишет:

«В эту минуту никого из них не хотелось расспрашивать о том, что произошло на фронте».

Добавим от себя: Жуков понимал, что в таком состоянии они едва ли способны толково обрисовать обстановку. Он попросил доложить о положении войск начальника оперативного отдела генерал-лейтенанта Маландина и начальника разведотдела полковника Корнеева.

Обстановка была катастрофическая.

Огромное количество войск, которые могли бы наносить мощные удары по врагу, оказалось в окружении под Вязьмой. Это, несомненно, стало результатом ошибок, допущенных и Ставкой, и командованием фронтов, прикрывавших столицу.

Немецкой группе армии «Центр» противостояли на подступах к Москве три фронта: Западный (командующий генерал |И. С. Конев), Резервный (командующий маршал С. М. Буденный) и Брянский (командующий генерал А. И. Еременко).

Жуков в своей книге (и в рукописи) подробно анализирует и эти ошибки, и действия войск (я в дальнейшем буду приводить краткие выдержки из этих двух источников).

«Войска всех этих трех фронтов около полутора месяцев стояли в обороне и имели достаточно времени на подготовку и развитие обороны в инженерном отношении, на отработку всей системы огня и увязку тактического и оперативного взаимодействия».

Скучная вещь цифры, в литературе принято избегать их, но в то же время цифры — убедительный и бесстрастный аргумент, они без эмоций, спокойно показывают, когда и сколько было сил у воюющих сторон. При сопоставлении этих цифр наглядно видно, каких сил было больше.

У кого хватит терпения, вникните в цифры, показывающие, как выглядели две огромные противостоявшие армии перед началом битвы за Москву. Кому это неинтересно, перелистните страницу.

Итак, у гитлеровцев три полевые армии, три танковые группы, 16 армейских корпусов, 8 моторизованных корпусов. Всего в этих объединениях было 76 дивизий, из них 50 пехотных, 14 танковых, 8 моторизованных, 3 охранные, 1 кавалерийская, И еще три отдельные бригады — две моторизованные и одна кавалерийская. Все дивизии полнокровные: пехотные— 15 200 человек, танковые— 14 400 человек, моторизованные — 12 600 человек. Всего в группе армий «Центр» было около 2 миллионов человек, что превосходило наполеоновскую армию, вступившую в Россию (600 тысяч человек), в три с лишним раза. И это только на одном направлении, а фронт был от Северного до Черного моря.

Наши три фронта под Москвой имели 15 армий: Западный — 6, Резервный — 6, Брянский — 3. Всего дивизий-83, из них танковых-1, мотострелковых — 2, кавалерийских-9, танковых бригад-13. Наши дивизии имели среднюю численность между 10 000 и 6500 человек. Очень мало артиллерии и танков.

Таким образом, по количеству соединений наша сторона вроде бы имела преимущество над противником. Но когда раскрывается истинное содержание этих цифр, их наполненность реальными силами, то получается, что преимущество явно у гитлеровцев.

Надо еще учесть, что дело не всегда решают силы, большое значение имеет умение их применить, то самое военное искусство, которым владеют или не владеют военачальники, возглавляющие войска.

На первом этапе, при подготовке битвы за Москву, надо признать, военное мастерство было на стороне гитлеровцев. Они не только сумели за короткий срок восстановить боеспособность ослабевших в предыдущих боях дивизий, но еще мастерски провели перегруппировку (которую мы не заметили!) и создали на главных направлениях такие мощные ударные кулаки, что удержать их наши малочисленные на этих участках подразделения не могли. Именно подразделения — батальоны, роты, а не дивизии.