Маршал Жуков

Маршал — полководец на поле сражения, а за письменным столом маршальские звезды сил не прибавляют. Перед чистым листом бумаги трепещут даже профессиональные литераторы. Чистый лист — проверка, пожалуй, не менее строгая, чем в бою. В сражении, если даже совершен огрех, прошла, отгремела битва, и если ты не хочешь, то можешь никому не говорить о своей ошибке или минутной слабости, а написанное становится уже не твоим, а общенародным достоянием, и если солжешь — это так и останется и будет видно всем и всегда. Тут тебе и оценка, и приговор — получишь то, что заслужил.

Нелегко справиться с трепетом и чувством ответственности перед чистым листом. Не всем удается преодолеть этот барьер в себе. Мы много раз были свидетелями, когда люди с очень высоким общественным положением не устояли перед чистым листом и написали такое, за что не примет их в свое лоно история как порядочную, честную личность.

Задумывались вы, уважаемый читатель, над тем, как пишется история? По моим наблюдениям, она пишется дважды, трижды, и каждый раз события истолковываются по-разному. Не вдаваясь в другие области, бегло взглянем на историю Великой Отечественной войны. Все в ней вроде бы детально известно: операции, даты, имена, цифры, рубежи. Но до 1953 года в наших исторических трудах был явный перекос в сторону преувеличения заслуг Сталина в достижении победы в целом и во многих операциях: был он назван «Великим полководцем всех времен и народов». Напомню еще про «десять сталинских ударов в 1944 году».

А позднее, в конце пятидесятых годов? В шеститомном издании истории Великой Отечественной войны и во многих книгах того периода виден иной акцент. Имя Сталина вычеркнуто и там, где это было необходимо, и там, где нельзя; возникла другая крайность: его пытались заменить именем Хрущева.

А затем, в 60—70-х годах, появился и разросся до невероятных размеров новый конъюнктурный бурьян о том, что наши победы главным образом вдохновлялись с «Малой земли» и были одержаны на том пути, где «вел» 18-ю армию начальник политотдела полковник Брежнев. Писали об этом всерьез и так много, что он сам поверил в это и преподнес себе маршальское звание, пять геройских Золотых Звезд и орден «Победа».

Вот такой неприглядный путь сложился у нас при написании истории Великой Отечественной войны. Стыдно нам будет перед потомками. Наверное, наследники пожмут плечами и поразятся нашей непоследовательности в оценке великих дел, которые мы смогли свершить, но не сумели достойно и правдиво описать.

Я изучал военную литературу, советскую и зарубежную, работал в архивах, наших и заграничных. Еще раз перечитал и просмотрел многое, написанное о войне. И не только нашими фронтовиками, но и теми, кто противостоял нам по ту сторону фронта. Кстати, они написали немало. Сразу после прекращения боевых действий американское военное руководство собрало в специальных лагерях (довольно комфортабельных) гитлеровских генералов, попавших к ним в плен. Среди них были все три бывших начальника генерального штаба сухопутных сил — Гальдер, Цейтцлер, Гудериан, заместитель начальника генштаба Блюментритт, начальник оперативного отдела генштаба Хойзингер и многие другие. Кроме того, в руках американского командования оказалось большинство документов немецкого генштаба. Собрав гитлеровских генералов и дав им доступ к документам, американское руководство предложило описать ход войны и изложить свои суждения о всех сражениях, в которых они участвовали. Все написанные материалы стали собственностью Пентагона, а гитлеровские генералы позже издали свои книги-воспоминания о войне, например, Гудериан в 1951 году «Воспоминания солдата», Манштейн — «Утерянные победы». Я читал эти и другие книги и тоже использовал их в своей работе.

Я буду цитировать неизданные рукописи (чьи именно, указано). И одной из причин того, что они не были опубликованы, отчасти была их правдивость.