Маршалы и генсеки

Были ли до Берии в Советском Союзе главнокомандующие заплечных дел? Да сколько угодно — Ягода, Ежов. А после Берии? Ладно, не будем называть имен, скажем дипломатично, что тюрьмы и лагеря существовали во времена хрущевской оттепели и позднее, что неправосудные приговоры выносились и вовсе недавно, скажем, даже в эпоху неудавшейся попытки построить в СССР правовое государство. А весь фокус в том, что маршал и вице-премьер был расстрелян не за пытки в кабинетах НКВД, не за превращение в лагерную пыль ни в чем не повинных людей, не за разнарядки на аресты й не за «черные воронки». Берию расстреляли за преступления, предусмотренные статьями 58-1 «б», 58-8, 58–13, 58–11 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР — т. е. за измену Родине, за организацию антисоветского заговора, за совершение террористических актов и т. д.

Не все ли равно, за что расстреляли Берию, воскликнет иной читатель. Разве он, душегуб и палач, не заслуживает этого?

Может быть, и заслуживает. Не следует исключать и такого варианта. Но ведь расстреляли-то за другое! А как же тогда быть не только с моральными, но и с юридическими основаниями?

Каждое время живет по своим законам. Пленум ЦК, разбиравший дело Берии, состоял из людей, подобранных еще Сталиным. Это была монолитная, сплоченная партийная гвардия. Пройдет некоторое время, и в составе членов ЦК, судивших Берию, произойдут крутые перемены.

Окажутся в «антипартийной группе» Маленков, Молотов, Каганович и «примкнувший к ним Шепилов», застрелится Фадеев, снимут с поста министра обороны Жукова, а через десять лет отправят на пенсию и самого Хрущева. Но тогда, в июле пятьдесят третьего, через четыре месяца после смерти Сталина, весь состав ЦК был сталинским. Он плотно сидел плечом к плечу в креслах кремлевского зала и дружно спихивал вину на одного человека. Его «сдали».

Глава 6 ПУТЬ НАВЕРХ-3

В который раз перечитываю стенограмму пленума. Если свергнутый с пьедестала могущественный соратник занимался антипартийной и антигосударственной деятельностью еще при жизни Сталина, то почему «руководящее ядро» не апеллировало к ЦК раньше — хотя бы после смерти покровителя, которого, допустим, все боялись? Почему Берии позволили занять самые высокие посты в государстве и партии? Почему «руководящее ядро» не могло ждать созыва пленума и решило пойти на скоропалительный арест? И, наконец, в чем все-таки конкретно заключалась его антипартийная и антигосударственная деятельность? Увы, четких и ясных ответов на эти и другие вопросы нет. Внимание в основном концентрируется на отдельных эпизодах биографии, которые, по мнению разоблачающих, показывают его подлинную сущность.

Много места в выступлениях занимала тема, связанная с выходом брошюры Берии «К вопросу об истории большевистских организаций Закавказья», выпущенной в свет в 1936 году и выдержавшей девять изданий. Появление этой работы способствовало политическому вознесению руководителя закавказских большевиков и переводу его в Москву. Таково общее мнение всех ораторов.

Первым эту догадку высказал Микоян. «Вот эту свою брошюру Берия сделал трамплином для прыжка на вышку общепартийного руководства, — читаем в стенограмме, — что ему, к сожалению, удалось. Его брошюру стали прорабатывать во всех кружках. Он получил ореол теоретического работника и верного сталинца. Отсюда и дальнейшее — все это помогло ему втереться в доверие Сталина. "Видишь, Берия — молодец, подобрал материал, изучил, работал над собой, написал хорошую книгу," — говорил товарищ Сталин».

Далее оратор вел речь о фальсификации Берией истории, о непомерном возвеличивании роли Сталина в революционных событиях в-Закавказье. Спору нет, Анастасу Ивановичу эта тема знакома больше, чем кому-либо, ведь он сам был непосредственным участником описываемых в брошюре событий. Однако возникает крамольная мысль: а почему только сейчас наконец-то решился об этом сказать вслух?

Сенсационное заявление сделал Молотов: книга, оказывается, составлялась вовсе не Берией, подлинное авторство принадлежит не ему. Первый секретарь ЦК Компартии Армении Г. А. Арутюнов дополнил Вячеслава Михайловича: не мог арестованный преступник создать такой труд. Он ведь не прочитал ни одной книги. Как он мог поднять партийные архивы, документы, возмущался оратор из Еревана. Арутюнов бросил в притихший зал имена настоящих авторов брошюры. Это «некий Бедия» и «ренегат, известный в Грузии меньшевик Павел Сакварлидзе». Вот кто в действительности писал книгу!

Однако история ее создания довольно темна и по нынешний день. Единственное, что не вызывает сомнений, — в подготовке этого труда участвовали не только двое названных выше лиц. Их круг был значительно шире — не менее двадцати. А с учетом поиска и расспросов участников событий — и того более, до сотни. Ведь архивные материалы отличались скудостью, в годы подполья, как известно, протоколы и стенограммы не велись.