Маршалы Наполеона Бонапарта

К счастью, Бонапарт уже мчался с бешеной скоростью к границе, останавливаясь только для смены лошадей. Позже Наполеон, упоминая о создавшейся ситуации, сказал: «Вы не можете представить, в каком положении я нашел армию по своему прибытию и к тому же какие ужасные последствия могли бы произойти, если бы мы имели дело с предприимчивым врагом». Оценив ситуацию, Наполеон написал Бертье: «Надо было делать прямо противоположное тому, что вы сделали». Для того чтобы исправить ошибку Бертье, понадобились гений Наполеона и чрезвычайные усилия со стороны войск, но в конце концов она была исправлена, не в последнюю очередь благодаря тактическому искусству Даву.

После того как Наполеон, разведясь с Жозефиной и начав поиски невесты, остановил выбор на австрийской эрцгерцогине Марии Луизе, Бертье в 1810 г. в качестве чрезвычайного посла ездил в Вену просить у императора руки принцессы. Простые австрийцы воспринимали приезд французского посланника как завершение военного времени и переход к мирной жизни, которую обещал им союз Наполеона с дочерью Габсбурга.

Свою миссию Бертье выполнил с большим тактом и достоинством. Когда он заметил уныние Марии Луизы по поводу того, что ей предстоит покинуть дом и семью, он отдал секретное распоряжение перевезти в Париж все, что было дорого ее сердцу. Результаты этого мудрого поступка стали очевидны, когда Мария Луиза удалилась с балкона, с которого Наполеон представлял ее согражданам, и перешла в свои парижские апартаменты, где ее с радостным лаем встретила любимая собачка. Вместе с ней в Париж были привезены ее птички, рисунки младшей сестры и все столь милые ей вещи, стоявшие в ее покоях в Хофбургском дворце в Вене. Методичный Бертье приказал упаковать каждую вещицу и отправить во французскую столицу до прибытия туда невесты. Наполеон был тронут предусмотрительностью маршала, а когда Мария Луиза стала выражать тому свою признательность, император даже настоял на том, чтобы она обняла и поцеловала Бертье.

В Русскую кампанию 1812 г. Бертье потерпел провал. Если во время наступления на Москву он еще справлялся со своими обязанностями начальника штаба французской армии, хотя и допускал ошибки, то, когда началось гибельное отступление, оказался неспособен правильно истолковывать приказы и распоряжения Наполеона. Чтобы компенсировать свою бездеятельность, он лишь увеличил число курьеров и предписаний, часто сваливая свои просчеты на маршалов, к которым питал особую неприязнь.

Кстати, Бертье был среди тех немногих рассудительных соратников Бонапарта (Бессьер, Арман де Коленкур и главный снабженец Великой армии Дарю), что шептали ему в критический момент Бородинского сражения: «Мы погубим свою гвардию в бессмысленной мясорубке, а она нам еще пригодится».

Когда Наполеон решил покинуть остатки Великой армии и инкогнито мчаться в Париж, он оставил маршала Бертье в помощь Мюрату, назначенному главнокомандующим. Ни тот, ни другой для столь ответственной роли не подходили: первый смылся в свой благодатный Неаполь, а второй не умел принимать самостоятельные решения без согласования с Наполеоном. Лежа на грязной соломе в нищей крестьянской избе, Бертье лишь проклинал свою несчастную долю: «Что толку от полутора миллионов моей ежегодной ренты, прекрасного особняка в Париже и огромного поместья, если я вынужден переносить танталовы муки? Я умираю здесь, и последний солдат в армии счастливее меня».

Бертье прибыл в Париж 9 февраля 1813 г. совершенно разбитый как морально, так и физически. Но уже в марте 1813 г. он вновь занял свой пост начальника штаба, помогая Наполеону реформировать и организовывать новую армию. Обращаясь к Бертье, император сказал: «Давайте еще раз проведем нашу Итальянскую кампанию!» Но Бертье уже был не тот – он сломался.

После исторического разговора Бонапарта со своими маршалами в Фонтенбло в апреле 1814 г., потребовавшими его отречения, Бертье в числе первых приготовился покинуть своего благодетеля, чтобы присягнуть воцарившимся Бурбонам. 12 апреля Бертье обратился к Наполеону с просьбой отбыть в Париж «по частным делам». «Вы вернетесь, Бертье?» – спросил император, когда тот выходил из помещения, и, услышав утвердительный ответ, все понял. «Он не вернется», – иронично констатировал Наполеон и оказался прав. Больше они уже не встречались. Преданность Бертье имела свои пределы: он тихо, без сцен и упреков перешел на сторону Бурбонов – к Людовику XVIII Желанному. Проще говоря, «улизнул от своего покровителя», переметнувшись к новой «кормушке».