Взаимная неприязнь не затухала. Ходили слухи, что импульсивный Бернадот даже участвовал в заговоре с целью свержения Наполеона. Однако благодаря своей популярности в армии, а также во многом из-за вмешательства своих влиятельных родственников по линии жены Жан Батист так и не понес наказания. Более того, он попал в число 18 революционных генералов, назначенных маршалами, и
В 1805 г., когда начинается новая война с европейскими монархами, Бернадоту поручается командование 1-м армейским корпусом, в составе которого больше солдат-баварцев, чем французов. И так теперь будет всегда, никогда более под началом у Бернадота не будет французов, а только ненадежные союзники: в 1807 г. – поляки, в 1808 г. – голландцы и испанцы, в 1809 г. – вестфальцы и саксонцы. Недоверие Наполеона было явно налицо. Но военные таланты Бернадота он по-прежнему использует по назначению. И тот отличается, окружив австрийцев Макка. Ему принадлежит немалая заслуга в том, что этот маневр завершился столь блестяще.
Но когда Бонапарт решает совершить нечто подобное в отношении русской армии Кутузова, то на этот раз Бернадот не справляется из-за размытых осенними дождями дорог и непрекращающихся снегопадов, превративших Дунай в настоящее море. Ни понтонов, ни каких-либо других средств, необходимых для переправы
Перед Аустерлицем Наполеон предельно высокомерно, ледяным тоном отдал приказы Бернадоту, как тому действовать на левом фланге французской позиции. Бернадот не только стерпел, но сумел показать меру своего военного дарования. Он отличился исключительно точными самостоятельными действиями в этом решающем для Бонапарта сражении. Когда в ходе знаменитой атаки 800 русских кавалергардов на позиции Сульта в центре французской армии солдаты последнего попятились, именно Бернадот, первым осознав всю опасность натиска русских лейб-гвардейцев, без приказа Наполеона, лично кинулся на помощь Сульту с одной из своих ганноверских дивизий и, по сути дела, спас положение. Только затем подоспела гвардейская кавалерия из резерва Бонапарта, и понесшая большие потери элита русской армии откатилась назад.
Заслуги заносчивого беарнца не остались незамеченными, и он в обход других маршалов в числе первых оказался в наградном листе и получил титул князя Понте-Корво. Среди обиженных маршалов и генералов, а затем и в казармах начались разговоры о… семейственности. Это были прямые намеки на Дезире Клари. Больше всех возмущался желчный Даву, открыто говоривший об ошибках «жалкого Понте-Корво» в этой кампании: опоздал захлопнуть в капкане Кутузова; не сумел организовать преследование русских после Аустерлица и т. п.