Маршалы Победы

Для каждого у Георгия были припасены гостинцы. Матери и сестре привёз он из города по красивой шали, отцу — новую рубаху, а для всех — сахар, китайский чай, конфеты. В бедной русской деревне это было роскошным угощением. А уж когда он вручил отцу серебряный рубль, а матери — целых три, она снова заплакала от радости.

И отец почти повторил её слова:

— Хорошо, что я дожил. Теперь я спокоен: ты у нас самостоятельный, взрослый.

Став мастером, Георгий снял за три рубля комнату у пожилой вдовы с дочкой и зажил независимой жизнью. Он работал в той же мастерской, получал неплохой заработок, а хозяин, который чаще теперь вспоминал, что они родственники, стал его заметно уважать. Теперь Георгия уже никто не посмел бы ударить, но и он, помня, как тяжело живётся мальчикам-ученикам, ни разу их не обидел. Возможно, Жуков так и пробыл бы до конца жизни шубным мастером, если бы через два года не началась Первая мировая война.

7 августа 1915 года его призвали в армию.

Унтер-офицер

Спустя неделю Жуков хорошо держал строевой шаг, умел чётко отдавать честь, не нарушая строй, поворачиваться по команде «налево», «направо» и «кругом», брать винтовку «на караул». А потом их посадили в вагоны и отправили в кавалерийский драгунский полк. Там Жуков получил кавалерийское снаряжение для себя и для лошади, а заодно и саму лошадь — очень упрямую кобылицу тёмно-серой масти.

— Будь с нею строгим, но добрым, — сказал ему старослужащий солдат. — Разглядит в тебе человека — станет боевым другом.

И Жуков с солдатского завтрака припрятывал хлеб, чтобы угощать свою кобылицу. Он вставал в пять утра и сразу шёл к ней. После завтрака начиналось обучение конному делу. Его учили ездить рысью и в карьер, брать барьеры, владеть шашкой и пикой. Кобылица, почувствовав добрую, но твёрдую хозяйскую руку, нигде не подводила и смело возносила хозяина над высокими дощатыми заборами, перепрыгивала через траншеи и переплывала реку.

Через несколько месяцев Жуков стал лучшим в своей команде и его отправили учиться на унтер-офицера, то есть младшего офицера.

К началу 1917 года Россия устала от бессмысленной войны. На фронте не хватало снарядов для пушек, пулемётчикам часто было нечем стрелять. Солдат кормили плохо, они мёрзли и мокли в окопах и не могли понять, ради какой такой цели их пригнали на фронт. И когда в феврале в Петрограде началось восстание против царской власти, Николая II не поддержал ни один командующий фронтом. Царь отказался от престола, и власть перешла к Временному правительству.

Георгий Жуков уже немало повоевал на фронте и за храбрость был награждён двумя Георгиевскими крестами. Товарищи считали его не только смелым, но и справедливым, и, как только стали выбирать председателя эскадронного комитета, все хором закричали:

— Жукова! Жукова нам в председатели.

С этого дня началась новая жизнь кавалериста Георгия Жукова.

Гражданскую войну он закончил командиром эскадрона, а весной 1923 года стал командиром кавалерийского полка. Ему было тогда двадцать шесть лет.

Скоро полк Жукова был назван лучшим в дивизии. Но сам он понимал, что воинских знаний ему не хватает. И, когда звучала команда «отбой», усаживался за учебники. Разбирал сражения Первой мировой войны. Через год его направили в Ленинград, на Высшие кавалерийские курсы. Вместе с ним училось несколько командиров других кавалерийских полков: Рокоссовский, Баграмян, Ерёменко. Все они стали потом прославленными маршалами. А тогда были молодыми командирами и, как Жуков, мечтали скорее овладеть воинским искусством.

Окончив на «отлично» курсы, Жуков снова стал командовать полком, а потом и кавалерийской бригадой — одновременно несколькими полками. И снова его бригада была лучшей в конной армии. Поэтому через несколько лет его вызвали в Москву. Он стал помощником инспектора кавалерии всех войск страны.

Халхин-Гол

Первое настоящее сражение Жуков вёл не в России, а в соседнем государстве — Монголии.

Это произошло для него неожиданно, когда он был на Украине. 1 июня 1939 года ему приказали немедленно прибыть в столицу, а утром быть у наркома обороны, так называли тогда министров. А министром обороны был в тот год Ворошилов.

Жуков ехал в Москву с тревогой. В те времена внезапный вызов для любого военного мог закончиться чем угодно — и неожиданным повышением, и внезапным арестом. На вокзале его встретил офицер по особым поручениям.

— Нарком уже ждёт. А я прикажу подготовить вам чемодан для дальней поездки, — загадочно сказал офицер, когда они сели в машину.

Тревога прошла лишь тогда, когда он вошёл в кабинет и нарком Ворошилов стал спрашивать о здоровье.

Если человека хотят наказать, здоровьем его не интересуются.

— Японская армия внезапно напала на Монголию и заняла территорию у реки Халхин-Гол. Сколько вам требуется времени, чтобы вылететь в Монголию и принять на себя командование?

У Монголии и России был договор, по которому обе страны защищали друг друга.

— Готов лететь в эту минуту, — ответил Жуков.