Маршалы Победы

Линия фронта выглядела совсем не так, как рассказывали в училище. Вместо окопов были обыкновенные канавы, без маскировки, без бойниц и козырьков. А вместо землянок — норы для сна с крохотной печуркой, досками, на которых было немного соломы. В эти норы солдаты заползали ползком и закрывали вход брезентом. И спали, закутавшись в свои шинели.

В первые же часы первого дня прапорщик Василевский попал под артиллерийский обстрел. Снаряды взрывались рядом, то спереди, то сзади. Солдаты в окопах сели на землю и закрыли лицо ладонями, и ему тоже хотелось спрятаться, но он заставил себя стоять спокойно.

— А вы, ваше благородие, герой, обстрела не испугались, — сказал ему пожилой солдат, взятый в армию из деревни и недавно произведённый в унтер-офицеры.

Ещё в училище юнкеры часто обсуждали, как нужно обращаться с «нижними чинами», то есть с солдатами.

— Что с ними церемониться, это же неграмотное быдло, взятое от сохи! Солдат должен пребывать в постоянном страхе перед начальством. А главным начальством для него являемся мы, — убеждали многие.

Но Василевский был с ними не согласен.

«В бою, да и в любых трудных условиях важно, чтобы офицеры и солдаты уважали и поддерживали друг друга», — думал он. Этому же учили и знаменитые полководцы.

И он оказался прав. Скоро под его началом была уже не полурота, а вся рота. И Василевский заботился о каждом своём солдате. Вместе с солдатами углубил окопы, чтобы не надо было приседать, прячась от вражеских пуль. Улучшил спальные места, питание. А главное — спокойно, без грубых окриков, обучал новобранцев боевым приёмам. И когда его роту отвели на короткий отдых, а там устроили смотр боевой подготовки всего полка, она оказалась лучшей. А всё потому, что солдаты старались не подвести своего командира. Точно так же было и в бою. Когда он поднимал роту в штыковую атаку, то чувствовал, что каждый поддерживает друг друга и вся рота дружно идёт на врагов вместе со своим командиром.

Через года полтора боевой жизни Василевский уже командовал батальоном и превратился из молоденького необстрелянного прапорщика в многоопытного штабс-капитана. А на погонах его вместо одной звёздочки красовалось уже четыре.

Командир полка

Дальше произошли две революции. Сначала Февральская, потом Октябрьская. После Февральской было свергнуто самодержавие, а в октябре 1917 года — Временное правительство. И руководство страной взяла на себя советская власть. В первые же дни она приняла Декрет о мире и выходе страны из войны. Солдаты устремились в свои деревни. И Василевский тоже взял отпуск. Добираясь домой, он думал, что наконец-то займётся тем, о чём давно мечтал: станет сельским учителем. Однако уже недели через две его догнала телеграмма. Оставшиеся солдаты выбрали его командиром полка и призывали немедленно вернуться назад. Только назад дороги уже не было. Начиналась Гражданская война. Да и полка его тоже скоро не стало. Царская армия развалилась.

Когда Василевский уезжал с фронта в отпуск, с одними товарищами-офицерами, которые приняли новую власть, он на прощание обнялся, другие — те, которые эту власть сразу возненавидели, не пожелали подать ему руки, третьих он сам не хотел видеть. И такой разлад был не только в его полку, но и во всей России. Страна раскололась на тех, кто за красных, и тех, кто за белых. И красные, и белые желали для своей родины только лучшего. Но это лучшее они видели по-разному. И бились за него. И погибали. Василевский выбрал красных. Несколько месяцев он поработал сельским учителем — семинаристское образование давало на это право. А потом его призвали в Красную армию. Сначала он был всего-навсего помощником командира взвода. И он не обижался из-за такой низкой должности, понимал, что ему, как бывшему штабс-капитану, пока не доверяют: а вдруг он перебежит к белым. Но когда проверили его в бою, назначили командовать полком.

В следующие годы место службы Александра Михайловича Василевского не раз менялось. Его любили назначать командиром самых слабых, худших полков. А он превращал их в самые лучшие. И ещё — постоянно учился. Он учился не только на курсах командиров и в Академии Генерального штаба, а всегда, каждый день узнавал и запоминал что-то новое и полезное. Эту черту обнаружил в нём начальник Генерального штаба Борис Михайлович Шапошников. Борис Михайлович сам заканчивал Академию Генерального штаба, только задолго до революции. А в Первую мировую войну был полковником, командовал Мингрельским гренадерским полком. И едва началась Гражданская война, вступил в Красную армию. Его уважали все и называли талантливейшим военным специалистом. Даже руководитель страны Сталин, который всех звал только по фамилии, обращался к нему по имени и отчеству.